Название: Коридор.
Авторы: rakugan&alleanza.
Бета: Ddodo.
Гамма: Vija.
Категория: джен.
Предупреждение: AU.
Персонажи: Гарри Поттер, Рудольф Лестрейндж, Беллатрикс Лестрейндж, Темный Лорд, Сириус Блэк, Альбус Дамблдор и вообще все-все-все.
Саммари: в 1982 году Лестрейнджи выходят на свободу из Азкабана и усыновляют Гарри Поттера. Описанные в тексте события происходят с 1991 по 1996 год, во время обучения Гарри в Хогвартсе.
Примечания: POV Рудольфа Лестрейнджа.
На острове Нетинебудет есть пещеры, на дне которых протекают реки, и еще — принцессы, у которых к тому же есть шесть старших братьев, и заброшенная хижина в лесу, и еще — очень старая старушка, и нос у нее крючком. С этим было бы не так сложно справиться, однако это не все. Там еще помещается первый день учебы в школе, и пруд, и убийцы, и вышивание крестиком, и глаголы, требующие дательного падежа, и воскресный пудинг, и так далее, и так далее.
Дж.М. Барри. Питер Пэн*
ПРОЛОГ
I.
26 сентября 1983 года.
— …Мы же договаривались, что…
— Мы договаривались на “после победы”, правда? И где она, эта победа?! Но ты, Красотка, славно придумала. Самое время усыновлять ребенка, когда мы только-только из Азкабана.
— Полгода.
— Неважно. Аврорский надзор, ни денег, ни работы…
— Мы ведь не умираем с голоду.
— Скоро будем, если так дальше пойдет! Я не могу устроиться даже охранником. От нас все шарахаются, как от зачумленных.
— У нас же есть сколько-то в Швейцарии.
— На крайний случай, и эти счета я трогать не стану, даже не надейся.
— А братец, значит, не поможет? Конечно, я так и знала, что он пальцем не шевельнет!
— У Рабастана я больше занимать не буду. Что значит “пальцем не шевельнет”? Мы и так живем за его счет, если ты не в курсе.
— Перебьется, не обеднеет! И Люциуса надо еще разок потрясти. Помнишь, как он боялся, что его имя где-нибудь всплывет? Вот и пускай платит за молчание! Сначала все лучшие друзья, а потом разбегаются, как крысы…
— С Люциуса я уже брал дань в этом месяце. Но его тоже нельзя доить бесконечно, понимаешь? Белла, если они содержат нас, это не значит, что будут кормить неизвестно кого.
— Почему неизвестно? Известно.
— Ты что, уже присмотрела ребенка? Быстро… И кто же это?
Белла как будто не услышала вопроса. Мечтательно улыбаясь в пространство, она ответила:
— Я думаю, ему у нас понравится. Знаешь, я с ним однажды разговаривала через ограду, когда он замерз и звал тетку, а та не пришла. Он не видел меня под разиллюзионным, но смотрел в мою сторону, и улыбался, и…
— Да кто — он? И какую тетку звал? Я думал, речь идет о сироте. Если у ребенка есть родственники, как ты собираешься его усыновить?
— Они маглы! Представляешь? Маг-лы!
— А сам ребенок — волшебник?
— Да, конечно. Руди, хватит задавать тупые вопросы!
— Если бы ты внятно объясняла, я бы не переспрашивал. Как получилось, что ребенок из магической семьи оказался у маглов?
— Ты же знаешь. Это было во всех газетах.
— Откуда я могу знать, если до сих пор не понял, о ком… Стоп!
Я замолчал.
Белла, как ни в чем не бывало, потянулась налить себе еще огневиски.
— Красотка, если это тот, о ком я думаю… Ты свихнулась? Совсем мозги себе залила?! Ты…
Белла замешкалась всего на долю секунды — должно быть, хотела выплеснуть мне в лицо огневиски, да пожалела выпивку. Так или иначе, я успел перехватить ее запястье.
— Руки убери!
— А ты сиди спокойно, да?!
Я отпустил ее, и Белла принялась растирать руку.
— Нечего называть меня сумасшедшей, понял? Будь я в форме, я бы тебя…
— По стенке размазала, я знаю. Но кто же виноват, что после Азкабана ты не просыхаешь? Скоро палочку поднять не сможешь.
— А то ты сам к бутылке не прикладываешься!
— Не до такой же степени… Ладно, неважно. Слушай меня внимательно. Я хочу, чтобы ты выкинула эту дурь из головы. Знаешь, что случится, если тебя там заметят? Поттер наверняка под наблюдением! То, что это магловский район, еще не значит…
— Ничего ведь не случилось.
— Это пока! А если завтра там окажется наряд авроров? Хочешь нарваться на новую ходку в Азкабан? На аваду без предупреждения?
— Я же ничего плохого…
— Это ты аврорам будешь объяснять.
— Руди, мы должны забрать его оттуда.
— Мелкого Поттера? Да, конечно, прямо завтра.
— Я не шучу.
Я понял, что пора и мне выпить. На трезвую голову такие разговоры вести невозможно.
— Красотка, ты серьезно? Решила усыновить ребенка, из-за которого погиб Лорд? Давай заодно откроем приют для бездомных кошек, раз тебе не терпится заняться благотворительностью…
— Начнем с того, что Лорд не погиб. Он бессмертен, чтоб ты знал.
— Тем более.
— Я думаю, он воплотился в Поттере.
— Что?!
Я чуть не подавился выпивкой.
— Что слышал, — спокойно ответила Белла. — Иначе почему бы он мне улыбался? И когда меня увидел…
— Ты что, ему еще и показывалась?
— Да. Один раз, на минутку. И он сразу пошел к изгороди, будто ждал меня. Этого мало?
— Давай теперь считать Лордом всякого ребенка, который к тебе подойдет!
— Обычно дети меня боятся.
— И правильно делают. Просто этот — особо тупой, что неудивительно. Получить авадой в лоб…
— Неправда! Тебе надо на него посмотреть. Ты сразу поймешь. Он не такой, как все.
— Я его не видел и видеть не хочу.
— Я думала, ты меня любишь.
— И потому должен поощрять каждую твою блажь? Мы уже достаточно наигрались в твои “хочу” с Лонгботтомами. Знаешь, с меня хватит!
— Чудесно. Я с тобой развожусь.
— Скатертью дорога, любимая.
— И займусь усыновлением сама. Понял, милый?
— Да ради Мерлина. Думаешь, тебе удастся?
— Если не удастся, я покончу с собой.
— Очень умно…
— А для чего мне жить? — Белла поднялась. — Раньше у нас был Лорд, была надежда на победу. Теперь уже нечего ждать, не на что надеяться. Знаешь, как иногда хочется обрубить одним махом все концы… Да ладно, какая разница? Прости, что побеспокоила. Спокойной ночи, дорогой.
— Подожди!
Я придержал ее за руку. Белла остановилась, глядя на меня сверху вниз.
— Ладно, уговорила. Я схожу с тобой посмотреть на Поттера. Если нас там арестуют — что ж, сами напросились… Но на этом все, Белла, ты меня слышишь?! Посмотреть — и все!
— Конечно, любимый. Конечно, только посмотреть, и все…
II.
10 октября 1983 года.
— …Слушай, кончай уже крутить. Как Элла, как дети — это все прекрасно, но я же понимаю, что ты не за тем пришел.
— Почему? Еще узнать, как мама.
— Спасибо, с мамой все замечательно. Очень любезно с твоей стороны о ней вспомнить, когда ты чуть не угробил ее, попав в Азкабан. Какая нежная сыновняя любовь!
— Не паясничай, пожалуйста. Мне нужна твоя помощь.
— Опять на мели? Ладно, говори уже — сколько?
— Не в том смысле. Черт, это так глупо звучит… Видишь ли, Красотка хочет ребенка.
— Как трогательно! Но я-то здесь причем? Она замужем за тобой.
— Ты же знаешь, что Белла бесплодна. Если раньше еще оставались шансы, то после Азкабана… Так что мы решили кого-нибудь усыновить. Точнее, у нас уже есть один на примете.
Пауза.
— Ты серьезно?
— В высшей степени.
— Хм… Хочешь, скажу тебе, что я думаю? Это бессмысленная затея.
— Почему?
— Хотя бы потому, что у вас с Беллой была судимость.
— Обвинения сняты, если ты помнишь.
— Еще бы не помнить! Чьими трудами… Так вот, насчет обвинений — как ты прекрасно знаешь, они были сняты только и исключительно за недостатком улик. Зная вашу репутацию, ни один министерский чиновник в здравом уме не позволит вам взять ребенка.
— Не думаю, что все так трагично.
— Хорошо, пускай. Но я еще только начал. Твоя жена пьет, как лошадь…
— Если с усыновлением все получится, она перестанет пить. Я об этом позабочусь, и Красотка сама понимает, что…
— Она? Понимает?! Моргана-владычица, я начинаю думать, что в Азкабане Беллу подменили.
— Хватит язвить, прошу.
Пауза.
— Руди, это я тебя прошу. Ну, какие из вас родители? Подумай сам: два покалеченных жизнью боевика…
— Я не был боевиком.
— А твоя жена была. И ты хочешь сказать, что она полностью нормальна?
Я поднялся.
— Ладно, мне пора. Извини. Я понимаю, что зря пришел.
— Сядь!
Заклятье швырнуло меня обратно в кресло, да так резко, что коленом я ударился об стол.
— Руди, ты бы нервы подлечил, а?! Такой чувствительный стал, прямо юная девица! Ладно, я промолчу. Белла идеальна, ты тоже, и вообще меня окружают одни ангелы небесные.
— Я не об этом хотел поговорить.
— Да помню, помню… Но почему ты так уверен, что вы с Беллой способны быть родителями?
— Мы разве не люди? Все способны, а мы нет?
— Руди, это не так просто, как тебе кажется! Тем более когда дети не свои, а приемные. Еще неизвестно, что там за наследственность…
— Известно. Нормальная наследственность. Могла быть и получше, но в целом я ничего страшного не вижу.
— Может, ты и прав, но в любом случае я никогда не занимался такими делами, это не мой профиль. Могу порекомендовать хорошего адвоката по семейным вопросам.
— А я-то надеялся сэкономить на гонораре… Если серьезно, то возникает ряд сложностей, поэтому мне нужен не просто хороший адвокат, а лучший в магической Британии. То есть, ты.
— Ой, не надо такой грубой лести…
— Это констатация факта.
— Хорошо, будем считать, что я размяк и готов тебя выслушать. Пока только выслушать, заметь. Так что там за сложности?
— Начать с того, что ребенок живет у маглов…
— Он что, не волшебник?!
— Да нет, с этим все в порядке. Просто его мать была грязнокровкой, и когда она умерла, ребенка передали родственникам по ее линии. Других родных нет — только крестный, но он в Азкабане.
— Так это сын кого-то из наших?! Тогда другое дело… Слушай, — брат даже отложил сигарету, — а это не отпрыск Розье?
— Если бы это был ребенок Ивэна, я бы не стал ждать три года, чтобы его усыновить.
— Понятно… А кто, кстати, крестный? В Азкабане, говоришь? Долохов… Трэверс… Малсибер…
Я наконец решился:
— Сириус Блэк.
— Этот? И кого же, интересно, он мог крестить? Явно не ребенка приличных людей…
Брат вдруг замолчал, глядя на меня так, словно увидел привидение.
— Руди, уж не хочешь ли ты сказать, что…
Я сделал глубокий вдох.
— Да, именно. Ты не ошибся, это Поттер. Гарри Джеймс Поттер.
Теперь я не смотрел на брата, а он не смотрел на меня. Только долго-долго курил, выпуская дым колечками.
— Руди, скажи мне, что это шутка. Пожалуйста.
— Нет.
— Ты хорошо себя чувствуешь? Ты не заболел?
— Басти, послушай меня внимательно. Принято считать, что Лорд погиб. Но как? Мы прекрасно знаем, что это невозможно, да и метка не исчезла. Куда же он девался? Тело осталось, но где его душа, личность?.. И тут мы видим младенца Поттеров, который выжил после прямого попадания авады. Тебе ничего не кажется странным?
— Кажется, и всегда казалось. Но ведь никто толком не знает, что там случилось.
— Это и есть лучшее доказательство. Как ты думаешь, почему Дамблдор сделал все, что мог, лишь бы замять дело? Почему не позволил провести расследование?
— Я не уверен, что ребенок вообще к этому причастен. Мы не знаем, кто там был и кто в итоге угробил Лорда.
— Да, верно, но есть еще кое-что. Мальчик узнает Беллу, он ей улыбается. Как будто давно ее знал.
— Руди, что за чепуха! Мало ли кто кому улыбается! Может, она ему просто кого-то напоминает, того же Сириуса, например, они ведь похожи.
— Сириуса он последний раз видел в годовалом возрасте. Думаешь, он его помнит?
— Почем я знаю? Я не специалист по детям. А более существенные доводы у тебя есть? Как метка реагирует на его присутствие?
— Никак, но он ведь совсем маленький. И кстати, он змееуст. Я проверял — наколдовал гадюку, и он заговорил с ней. А в роду Поттеров змееустов не было, это совершенно точно.
— Хм-м…
Басти задумался.
— Если личность Лорда и вправду каким-то образом перешла в Гарри Поттера — ты ведь на это намекаешь, так? — почему Дамблдор оставил его в живых? Ты считаешь, он идиот и ни о чем не догадывается?
— Я думаю, Дамблдор все отлично понимает, вот и решил обернуть дело себе на пользу. Суди сам: если у Поттера сохранились таланты Лорда, он может стать необыкновенно сильным волшебником. При этом он не помнит свою прошлую жизнь. Сейчас это чистый лист, на котором можно написать, что угодно. Именно поэтому Дамблдор и держит его у маглов, чтобы ребенок не узнал лишнего. А к тому времени, как Гарри отправится в Хогвартс, у директора уже будет наготове какая-нибудь красивая сказочка. Дальше он сыграет роль мудрого наставника — он это умеет, — а когда мальчишка проникнется к нему доверием, Дамблдор натравит его на своих врагов… Ты представляешь себе, что это будет?
Басти забарабанил пальцами по столу.
— Все равно я не вижу оснований ввязываться в авантюру. Руди, из-за тебя вечно неприятности, сколько я тебя помню. Когда ты только появился — как я уговаривал родителей отнести тебя, откуда взяли! Будто сердцем чуял… Ладно, помолчи, дай мне подумать.
Я и молчал. Даже дым старался выпускать как можно тише.
— Хорошо, — сказал он наконец. — Я попробую помочь.
— Спасибо.
— Но никаких гарантий, что дело выгорит, дать не могу.
— Понимаю. Просто сделай все возможное, хорошо?
— Понадобится справка о доходах, медицинское обследование… Руди, с этого дня никаких эскапад, понятно?! Вы с Беллой добропорядочные обыватели, живете тихо и спокойно.
— Да.
— Белла должна немедленно перестать пить, и ты тоже. Одна капля спиртного — и я выхожу из дела.
— Хорошо.
— То же касается посещения притонов, драк в пабах, приводов в аврорат и тому подобного.
— Конечно.
— Тогда я даю вам неделю, чтобы привести в порядок себя и дом. За это время подберу материалы, подумаю, на чем построить дело, а потом начнем готовить документы.
Он откинулся на спинку стула и обреченно вздохнул.
— Знал бы ты, как я жалею, что тридцать лет назад не утопил тебя в детской ванночке…
— Теперь уже поздно, — заметил я.
— Вот именно, — мрачно ответил Рабастан. — И потому я обречен мучиться с тобой всю жизнь. А теперь, я так чувствую, еще и с этим… Поттером, будь он неладен.
Я улыбнулся, когда брат на меня не смотрел.
Басти согласился — хорошо. Значит, полдела сделано.
III.
20 января 1985 года.
Нарцисса сидела в плетеном кресле, накинув плед на колени, и выжидательно смотрела на меня.
В оранжерее было тепло, даже жарко, но по Нарциссе это было незаметно. Она всегда мерзла, будто снежная королева.
— Да, — ответил я на ее невысказанный вопрос. — Да, ты права. Мне страшно.
— Почему? Суд ведь оставил за вами опекунство… Который это иск, кстати?
— Третий.
— Так чего ты боишься?
— Не знаю. Сам себя, наверное. Выиграть-то выиграли, а радости никакой… У меня уже была шальная мысль — может, провалить дело было бы к лучшему. Иначе опять эта каторга. Понимаешь, Цисс, в книгах по педагогике ведь не говорится, что дети — это на всю жизнь. А стоило бы писать большими буквами на первой странице!
— Открыл Америку… Руди, хватит себя жалеть. Все мужчины страшные эгоисты и думают только о себе.
— Понимаешь, я ведь раньше не представлял, что такое дети.
— Да знаю, знаю… Люциус такой же. Сначала его раздражали детские болезни, теперь — бесконечные вопросы. Драко залезает ему на руки, хочет, чтобы с ним играли. А папа у нас возвращается из Сити такой уста-авший…