- Со мной все отлично, Шерлок, - твердо и негромко сказал Уотсон, глядя в глаза Шерлока, - это было просто немного неожиданно. И незачем было так орать на Грега и Салли. Так что сейчас ты пойдешь и сделаешь свою детективную работу, а я раздобуду себе стакан воды и подышу воздухом.
- Ну конечно, так я и оставлю тебя тут без присмотра, - снова, раздражаясь, повысил голос Холмс.
- Оставишь, Шерлок, прямо сейчас. Я тебе как врач заявляю: со мной всё нормально, пожалуйста, уйди. Сейчас.
Что-то настолько жёсткое было в интонациях, что Шерлок лишь приподнял бровь, а через несколько секунд молча встал и ушел в квартиру жертвы. Грег неуверенно подошел к Уотсону и тихо произнес:
- Прости, Джон, я не должен был позволить тебе приехать.
Джон вымученно улыбнулся и неопределенно поводил рукой в воздухе:
- Все в порядке, Грег, я всё понимаю. Это то, что мы делаем, так ведь? Ты зовешь нас, мы приезжаем, и ты не должен беспокоиться о том, что какой-то труп может взволновать меня. Я уже большой мальчик, даже на пенсии, - Уотсон усмехнулся, - иди на свое место преступления, инспектор, и постарайся не дать нашему дракону тебя сожрать.
Лестрейд, как ни странно, тоже послушался - кивнул и исчез в квартире. Джон прикрыл глаза, но всего на секунду - подошла Салли и протянула стакан воды.
- Спасибо, - вполне искренне поблагодарил ее Джон, выпив всю воду залпом. Его отношение к сержанту Донован еще не устоялось после скандала с “фальшивым гением”, его самоубийством, воскрешением и полным очищением доброго имени. Да, Салли не любила Шерлока, но его вообще мало кто любил, а она все-таки была неплохим полицейским.
- Спасибо вам, доктор Уотсон. Мне очень жаль, что так вышло.
- Да. Да, пожалуй, мне тоже жаль, - Джон вернул Салли стакан, поднялся и, стараясь держать спину прямой, вышел на улицу.
***
Шерлок присел на корточки возле трупа, глядя на тело с ненавистью. Мозг был занят не уликами, а анализом ситуации, в которую угодил его Джон несколькими минутами ранее. Анализу существенно мешали чистые эмоции, которые не хотели покидать хозяина: гнев на всех полицейских в округе, страх за Джона, а еще довольно сильное раздражение от того, что верный помощник фактически прогнал его, не позволил поддержать. Не то чтоб Шерлок был так уж хорош в утешении и успокоении, вовсе нет, он и сам это отлично понимал. Но если бы они с Джоном были наедине, Шерлок бы ни за что не оставил его.
А Джон бы и не прогнал, услужливо подсказал внутренний голос. Шерлок, ты же умный, ты же понимаешь, почему Джон не позволил о себе хлопотать при посторонних? Вот и славно, раз понимаешь. Делом займись.
Холмс приготовился заняться делом - то есть телом, но тут вошел Лестрейд и сразу атаковал:
- Прежде чем ты накинешься на меня с оскорблениями, я тебе кое-что скажу. Пока ты… тебя не было, мы с Джоном достаточно времени проводили вместе. Мы разговаривали часами, но одной темы Джон не касался никогда - своих чувств по отношению к твоей смерти. Даже когда на годовщину твоей гибели мы напились до беспамятства, Джон ни слова не проронил о том, как он скучает по тебе. Но я знал, Шерлок, просто знал - он тосковал так сильно, как ты, со своим гениальным компьютером в голове, не можешь и вообразить.
- При чем тут вообще…
- Я не закончил! - Грег ткнул пальцем в грудь Холмса. - Я знал, что этот труп выведет Джона из себя - даже Андерсон занервничал. Но у меня была крохотная надежда, что Джон выпустит наружу свои эмоции, хоть каким-то образом. Он не железный, пусть и солдат. Он не сможет вечно держать себя в руках. Чем позже это случится, тем сильнее будет взрыв. И, Шерлок, будь уверен - тебя сметет взрывной волной. Считай, что это официальное предупреждение.
Шерлок сжал губы и уставился на Лестрейда с неприязнью. После изнурительной минуты тяжелой тишины Холмс неохотно начал говорить:
- Убийца потратил на жертву довольно много времени - волосы Миллс носил прямые, убийца завил их. Одежда тоже чужая, по размеру не подходит: брюки коротки, рубашка велика, и, судя по стоящим на комоде фотографиям хозяина дома, стиль тоже совсем не его. Пуля, выпущенная в грудь, пробила и рубашку тоже, потеки крови на воротнике пальто с внешней стороны - всё говорит о том, что тело переодели до убийства. Делать укладку на разбитой голове проблематично - следовательно, убийца сначала завил волосы жертвы.
- А как… - начал было Грег, но Холмс не дал ему договорить:
- Совершенно верный вопрос, Лестрейд! Как убийца смог это все проделать со взрослым и довольно крупным мужчиной, который способен сопротивляться? Уверен, ваши эксперты обнаружат, что Миллса опоили или ввели наркотик с помощью шприца. Впрочем, даже чтобы так близко подобраться к жертве, нужна была определенная степень доверия. Жертва или знала убийцу, или имела некоторые основания впустить в квартиру. Убийца тщательно подготовился: принес с собой одежду, щипцы для завивки - не думаю, чтоб Миллс держал дома что-то такое, - а еще преступник точно знал, что никто не побеспокоит его. Для такого педантичного человека было бы непростительно упустить из виду фактор времени. Следовательно - он следил за жертвой или близко знал Миллса.
- Почему застрелен и задушен? Есть идеи?
- Способ убийства очевидно, нарочито избыточен. Зачем? Речь не идет о неконтролируемом гневе, когда убийца желает изувечить жертву как можно сильнее. Нет, перед нами продуманное, подготовленное преступление, значит, и способ его совершения играет важную роль. Я должен подумать об этом. Впрочем, уже сейчас могу сказать: причиной смерти, вероятнее всего, стало удушение, и оно шло первым в списке. Удары по голове и выстрел в сердце получил уже мертвый Миллс.
- Это тебе труп сам рассказал? - не удержался Лестрейд.
- Разумеется, - фыркнул Холмс и неожиданно мягко произнес: - Грег, посмотри на тело. Внимательно. Посмотри на кровь и на раны на голове. Удары нанесены не по затылку, а по самой макушке, как если бы тело Миллса уже лежало на полу, а убийца стоял над ним. Кровь брызнула на пол вперед и затем текла вниз, после ударов тело не передвигали. Странгуляционный след широкий и равномерный, душили не голыми руками, возможно, прямо этим шарфом. Чтоб задушить лежащего человека, нужно просунуть руку с удавкой под его шею - это бы смазало картину кровавых узоров, если бы кровь уже натекла. Кроме того, петехиальные кровоизлияния появились именно в результате асфиксии. Из всего этого я делаю вывод, что удушение было первым, а выстрел, скорее всего, последним пунктом меню, так как вокруг входного отверстия крови практически нет, кровообращение уже остановилось. Выстрел произведен в упор, пороховой ожог на ткани и коже вокруг входного отверстия. Слушай, а за что вы платите Андерсону? Это же основы криминалистики! - надменно и громко закончил Шерлок, заметив, что тот как раз подошел к дверям и прислушивается. Андерсон ожидаемо побагровел и исчез.
Медленно обведя комнату взглядом, Холмс заключил:
- Но самая интересная деталь - это не способ убийства. Потому ты и вызвал меня…
Холмс многозначительно умолк, а Лестрейд развел руками, словно не понимая, о чем речь:
- Ну давай уж, добивай.
Гримаса скривила губы Шерлока, когда он воскликнул:
- Я, Лестрейд, я главная улика! Все эти приготовления сделаны ради одной цели - навести кого-то на мысль о моем прыжке с крыши. Газеты еще долго не дадут забыть об этом. Конечно, остается крошечный шанс, что наш убийца просто излишне драматичен и это все глупое, невероятное совпадение и желание покрасоваться, но после Мориарти я не верю в совпадения. Это послание лично для меня. Мне надо поговорить с человеком, нашедшим тело.
- Его зовут Тед Робинсон, он ждет внизу. Погоди, Шерлок… Уж не пытаешься ли ты намекнуть, что убийца как-то связан с Мориарти? - эта мысль чрезвычайно не понравилась Лестрейду.
- Я ни на что не намекаю. Я знаком в Лондоне с несколькими тысячами людей, но только о двенадцати из них я могу с полной уверенностью сказать, что они никак не связаны с Мориарти и его сетью. Возможно, из оставшихся с этой паутиной не связан никто, возможно - все, но я серьезно отношусь к этой проблеме. За время моего отсутствия я обезглавил гидру, но сколько пылких последователей на свободе? Мне неизвестно.
- Звучит отвратительно, надо признать. - Лестрейд устало потер виски пальцами. - Ладно, пойдем, представлю тебя нашему свидетелю, по совместительству - лучшему другу покойного.
Тед Робинсон, высокий и плечистый молодой человек, мог бы быть довольно привлекательным, но его портила непропорционально маленькая голова, придающая сходство с долговязой птицей. Он сидел в полицейской машине и покорно ждал транспортировки в участок для официального допроса. Выглядел он уставшим и осунувшимся, но без возражений вышел из автомобиля, чтобы побеседовать с Холмсом. Потянувшись, он бросил на Шерлока беглый мрачный взгляд, но потом вздрогнул и уставился:
- Вы! Это же вы!
- Я - это, безусловно, я, спасибо за вашу наблюдательность, - Шерлок был язвителен, но в меру. Разумеется, он понял, что имел в виду собеседник, но это был свидетель, у него могла быть информация, и вряд ли стоило сразу сильно дразнить Робинсона.
- Мистер Холмс приглашен нами для экспертной консультации, мистер Робинсон, - полным официоза тоном заявил Лестрейд. - Прошу вас, отвечайте на его вопросы так же, как если бы их вам задавал я.
Но свидетель явно желал задавать вопросы сам:
- Почему Роджера убили, как вас? Почему он выглядит, как вы? Может, это вы его и прикончили, ведь газеты писали, что вы психопат!
- Мистер Робинсон, возьмите себя в руки, вы же взрослый человек, а закатили тут детскую истерику, - Шерлок использовал самые утихомиривающие интонации своего арсенала, пытаясь одновременно забыть, как менее получаса назад сам устроил сцену на глазах у шести полицейских и нескольких любопытных соседей жертвы, подглядывающих в дверные глазки (кстати, где Джон?) - К тому же вы неправы: мистера Миллса вовсе не “убили как меня” - ведь меня вообще никто не убивал. Ваши показания помогут нам понять, кому могло потребоваться представление, которое вы видели наверху.
Робинсон шумно сопел, но голосить, судя по всему, больше не планировал.
- Вот и славно. Расскажите нам все, что вы знаете о планах мистера Миллса на сегодняшний день. Сегодня у него выходной?
- Да… Да, днем в воскресенье у него часто выходной. Если в этот день есть матч, я обязательно прихожу к нему - типа традиция. Да и если нет матча, тоже чаще всего прихожу. То есть приходил… Да что за хрень? - Робинсон часто заморгал, явно пытаясь остановить слезы. Впрочем, глаза у него уже были покрасневшие.
- Тед, мы соболезнуем вам, но, пожалуйста, давайте закончим с основными вопросами. Что Миллс планировал делать сегодня днем? Личные или деловые свидания? Он упоминал о каких-либо людях или неожиданных событиях? Постарайтесь вспомнить, может быть важна любая мелочь, - Лестрейд вел беседу, потому что Шерлок выглядел на удивление несобранным - для Шерлока, разумеется, не для обычного человека.
- Нет, насколько мне известно, ничего особенного. Он говорил, что планирует отоспаться за выходные - в пятницу и субботу в клубе много посетителей, - сходить в магазин за пивом и продуктами. Он любил готовить, так что к футболу частенько делал еду - ну, вы поняли, о чем я. Настоящую еду готовил, не чипсы. А, вроде собирался зайти в банк и оплатить счета. Или это он планировал в понедельник?.. Я не могу вспомнить, он не говорил точно, - Тед заволновался, будто только от этой детали зависела поимка убийцы.
- Подружка, бойфренд, семья у него есть? - быстро спросил Шерлок, не давая Робинсону раскиснуть.
- Никого у него нет. Рос он с бабушкой, а она умерла два месяца назад. У Роджера, получается, только я и был. Мы были как братья, - свидетель снова был на грани слез.
Лестрейд заметил, что Шерлок достал телефон и написал смс. Складывалось ощущение, что Робинсона он не слушает вообще.
- Мистер Холмс, у вас еще есть вопросы к свидетелю или мы можем его отправить в Ярд для завершения процедуры? - инспектор вопреки всякой логике начал раздражаться. Обычно он терпеть не мог, когда Холмс бесцеремонно влезает в беседы со свидетелями, но в этот раз же его, социопата, лично касается! Неужели нельзя проявить побольше внимания?
- Да, парочка имеется, - Шерлок спрятал телефон в карман, - по какой причине вы скрыли, что вы с мистером Миллсом любовники?
Робинсон густо покраснел и долго молчал. Затем, подняв глаза на Холмса, он почти шепотом ответил:
- Это началось недавно. То есть, я всегда знал, что Роджер гей, но только недавно я… ну вы понимаете… осознал. Я не знаю, как объяснить… Мы еще не… были любовниками, если вы понимаете, о чем я. Меня воспитывали не так, мне было трудно. Мы никому не говорили, - голос Робинсона стал практически неслышным.
- Есть ли у мистера Миллса нервные бывшие бойфренды или какая-то компания?
- Близких друзей не было, Роджер не был общительным, но были приятели с работы, мы не знакомы. С Патриком - это бывший его - они расстались больше года назад, тихо-мирно, скандалов не было, и не виделись они потом.
- Фамилия у Патрика есть? Адрес?
- Эээ… фамилия вроде Мэк. Мы не общались особо, не знаю, где он живет. Работал, кажется, фотографом в газете.
- Ладно, разберемся. У мистера Миллса были враги? Настоящие? Кто-то, кто бы захотел убить его?
- Мистер Холмс, - сказал Робинсон после непродолжительного обдумывания, - мне кажется, враги, которые делают с человеком такое, бывают только в книжках.
О, у Шерлока было много опровержений данному тезису.
_____________
Арт к главе от Puhnatsson: http://25.media.tumblr.com/35f0044a009a07904aae337d08a21e32/tumblr_mvff40tzeP1s6sfdyo1_1280.jpg
========== Глава вторая ==========
“Где ты? Я тебя не вижу. ШХ”
Джон прочитал смс и улыбнулся. Шерлок быстро закончил и никуда не сбежал по свежему следу, значит, либо на месте преступления больше нет ничего интересного, либо… Было приятно подумать в этом направлении. Шерлок мог волноваться за Джона. Не так, как он волнуется, будут ли верными его выводы по текущему делу или подтвердит ли очередную дикую гипотезу результат опыта.
Переживать по-настоящему, по-человечески. Джон достаточно хорошо знал Холмса, чтобы предполагать: на некоторые чувства тот способен, просто за многие годы отвык их проявлять. Возможно, не было достойной кандидатуры.
Джон был вполне скромен, чтобы иногда - довольно часто, на самом деле, - сомневаться, что является этой достойной кандидатурой. Но бесконечное тепло во взгляде Шерлока, его слегка неуклюжая, но непритворная забота, попытки удержать свой непомерный эгоизм - все это было направлено на Джона, разбужено ради Джона, пестовалось для Джона. Джон не мог не чувствовать этого, и осознание делало его почти счастливым.
Но только почти.
Джона преследовал страх. Парализующий страх потерять Шерлока снова, остаться одному, пережить смерть Шерлока или его уход. Джон боялся сделать буквально любое неверное движение. Что, если Шерлок не понимает, что происходит? Что, если Шерлок соскучился по Джону, но временно, а утолив этот временный голод, снова станет прежним? Что, если Джон неверно оценивает собственные чувства? Или, если оценивает верно, насколько больнее будет пережить смерть Холмса в случае состоявшихся отношений? Насколько больнее будет пережить разрыв, если гений решит, что отношения в принципе не для него?
И еще есть Мэри. Вот уж кто создан для отношений.
Ох, мысли о Шерлоке проросли в самое нутро Джона, заполняли голову исподволь; чтобы подумать о Мэри, приходилось насильно переключаться.
Мэри была чудесной. Мэри любила его. Мэри появилась из ниоткуда в беспросветном кошмаре Джона и терпеливо, шаг за шагом, помогала вернуться к жизни. Если бы не Мэри, не было бы сейчас работы в Бартсе и квартиры на Бейкер-стрит, он бы бросил это все, измученный и опустошенный, и уехал бы в глухую деревню, чтобы умереть там от ненависти и горя. Мэри возродила его, потратив на это почти год жизни и несметное число нервных клеток. По всем законам вселенной, таких как Мэри не должно существовать в природе.
Но она существовала.
И Джон не любил ее.