– Нет. – многозначительно ответил я.
– Ты подумай. Хорошо подумай.
Тут в моем голосе зазвучали нотки стали, так поют топоры, когда колют дрова:
– Я хорошо подумал и решил, что увольняюсь. Две недели, как положено, я отработаю, а потом ухожу, подписывайте, или документы получите по почте, с уведомлением, что бы потом не говорили, что заявления не видели. – я даже не узнал свой голос. И откуда только смелость взялась?
– ?..... – начальник подписал.
Выдержка из архива.
Руслан Белый, после окончания общих учреждений воспитательного характера, был устроен техником по обслуживанию персональных компьютеров. Уволился по собственному желанию, повод – устройство на другую работу. Истинные мотивы неизвестны, на работе не проявил никаких качеств, исполнителен, дисциплинирован, не конфликтен. Единственный инцидент произошел с уборщицей, которая сама нелестно отозвалась о Руслане. На что тот среагировал весьма не дружелюбно, чего ранее не замечалось. Психологи установили, что конфликт и уход с работы связаны со смертью отца Руслана.
С момента увольнения прошло пару месяцев, я слонялся по улицам, пил пиво, смотрел на людей, и мне было противно, я не хотел находиться среди них. Но, тем не менее, всё, что мне так было противно, я делал сам, и оправдывал себя тем, что я всегда могу остановиться. Но никак не останавливался.
Я вышел из дома, и пошел в направлении автобусной остановки. Была ранняя весна. Город серел. Горы подтаявшего снега сменялись грязной жижей. Я шёл, похлюпывая ботинками армейского типа, благо они не промокали. Шёл и размышлял: «Я человек! И это не звучит гордо. Я не хочу им быть, но меня заставили, и по какой причине?! Но ведь человек должен быть великим и мудрым существом. Почему же мы ведём себя не разумно? Почему наши поступки всегда идут в разрез с нашими убеждениями и мыслями? А наши мысли!? Они просто ужас! О чём они? О еде, шмотках, машинах, сексе? И это всё на что способен человек?» Я, я, я… Я чуть не заплакал… В это время подошёл автобус, и, поддавшись велению толпы, меня занесли в тёплый салон старенького МААЗа (Автобусный Автозавод Морóка), которых на маршрутах встречалось уже довольно редко. Ловко работая локтями, бабульки пробирались к сиденьям, и изнеможенно встав над кем-нибудь, делали страдальческое лицо.
Многие старушки, толкнув кого-то, начинали сами возмущаться. При этом жертва реагировала на провокацию и активно противодействовала несправедливости. А бабульки, насладившись эмоциями, довольные, в поднятом настроении, занимали сидячее положение, и день их был прожит не зря. Лично у меня, складывалось впечатление, что эти бабушки вампиры особого вида, так как сам, попадая в такую ситуацию, я всегда чувствовал полное изнеможение. Тебя каким-то образом лишали сил, а ты даже не понимал этого. А главное, ничего нельзя было с этим поделать. Но такими были не все. Однажды, когда я ругался с очередной старушкой-вампиром, к нам подошла другая старушка и абсолютно серьёзно сказала, что даже если ты умираешь, то это необходимо делать достойно и с улыбкой. Я навсегда запомнил её слова. В тот момент, когда она говорила, в меня вернулось всё то, что в последние несколько секунд я считал безнадёжно потерянным, а бабуля-вампир унеслась, с несвойственной ей ловкостью, в неизвестном направлении.
После этого случая, я стал различать таких охотников за чужими силами. Одни, это делали абсолютно осознанно, другие, нет. Их жертвы были не случайны. Они отбирали зазевавшихся, немного взбалмошных, уставших… Даже приёмы провокаций различались. Кто-то мог в магазине просто встать сзади и ничего не делать, вроде он или она разглядывают товар. Но при этом, вызывали такое раздражение, что хотелось его или её пнуть. При этом, такие вампиры были не только бабушками, но и детьми и молодыми людьми. Словом от возраста и пола это никак не зависело. Я начинал думать, что фильмы про вампиров – это правда, вот только вместо крови, они пили жизненную силу.
О своих родных я такого сказать не могу, наоборот, они всегда придавали мне сил, помогали, несмотря на мои выкрутасы, и я был очень им благодарен за это. Моя мама очень любила меня, поэтому ждала от меня чего-то. А я, не придавал значения страданиям своих родственников:
– Как так, ты не работаешь! Как же жить! Надо же работать, а жена будет, дети будут? – мама целую лекцию прочла, я потому и уходил из дома и бродил целыми днями в размышлениях, что бы не беспокоить её своими выходками, и крамольными мыслями.
Тут, надо заметить об одной важной детали – об образе существования моих «учителей жизни» включая родственников и большую половину моих знакомых, меньшая половина просто вздыхала. День выглядел примерно так: Подъем, завтрак из продуктов, качество которых оставалось под большим вопросом. Например, взять обычный йогурт, хорошо конечно, но каждый день! Да ещё если почитать состав, в котором от йогурта почти ничего не осталось.
Однажды, я наткнулся на факт, что йогурты, включают в свой состав формальдегид. Это выяснилось только тогда, когда учёные стали исследовать причину не разложения усопших на одном кладбище. Эта информация случайно была опубликована в средствах массовой информации и в срочном порядке была изъята из всех доступных источников. Но мы отвлеклись от моих «учителей жизни».
Далее, выход и поездка на работу. Работа. Обед, его качество так же под вопросом, я уже не говорю о фастфуде, коий горожане просто обожали. Особенно шаверму. Это такое мясо в хлебе, из кого мясо – неизвестно, где бегало это мясо – неизвестно, мыл ли руки продавец после ковыряния ими в носу – неизвестно, чем кормили это мясо прежде, чем оно стало шавермой – неизвестно. Ладно, продолжим, а то опять отвлеклись.
Далее режим дня: Работа. Часов в семь-восемь вечера приходят домой, ужин, поцелуй жене и детям, телевизор. Телевизор – это неотъемлемая часть жизненного ритуала как утром, так и вечером, во время еды, до и после. Только не знаю, на работе смотрят или нет, я смотрел. Сон. Подъем… И понеслось всё заново… А выходные отличались лишь тем, что позже ложились и позже вставали, а оставшееся время, когда не надо идти на работу, либо спали, либо заменяли прогулкой, но чаще всего телевизором. И чему эти люди собирались меня учить, тому, что я и сам видел по телевизору? Иногда я их слушал, но чаще, просто избегал встреч. Самым удивительным во всём этом было то, что все эти разговоры возникали только тогда, когда я пытался жить иначе. Но я не обращал на это внимание и списывал на то, что они искренне заботятся обо мне.
Я доехал до центра. Жил я в славном городе Моро́к. В школе учителя всегда говорили, что ударение нужно ставить на второй слог и произносить Моро́к. Но я упрямо делал противоположное. Почему-то это не противоречило моим внутренним ощущениям. Город стоит на реке с одноимённым названием Моро́к. Моро́к – это столица Срединной Республики нашей планеты под названием Земля. Срединная Республика по величине занимает первое место на континенте, и находится между Западной и Восточной республиками, поэтому, жители Моро́ка очень гордились своей столицей, и были безумными патриотами. Почему и когда было придумано такое название городу, власти скрывали, но в учебниках истории написано было так: «… город насчитывает более 800-летнюю историю. Несколько раз был разрушен врагами и восстановлен патриотами Моро́ка. Название происходит от места, где постоянно возникали туманы. Туманы помогали оборонять город от нашествия многочисленных врагов. Именно на этом месте и была впервые воздвигнута стена Моро́к-Крепости…»
Читая эти строки, в школе на уроках истории, я думал, что сейчас за этими названиями всплывёт что-то важное. Мне казалось, эти названия нереальны. Если подумать, то в исторической справке была ложь. Туманы в нашем городе возникали довольно редко. Конечно, это можно связать с изменениями климата, но с точки зрения обороны города это никак не вязалось. Строить город в месте, где около стен ничего не видно из-за постоянного образования тумана было бы глупо. Крепости всегда строили с учётом природных явлений и обзор, с их стен, должен был быть идеальным. Да и само слово «морок» имело ещё и другое значение – иллюзии. И по моим ощущениям, это значение было куда правильнее. У меня складывалось впечатление, что вся реальность – это сплошная иллюзия. Я всматривался в буквы и готов был поклясться, что вот-вот прочитаю настоящее название своего города. Но эта ложь, в виде школьных учителей, упорно давала понять о том, что я не должен задавать вопросов и сомневаться в написанном. Они учили меня повторять, а не размышлять. И всего через несколько лет обучения я перестал быть человеком – я перестал стремиться к знаниям…
Мой прогулочный маршрут не был продуман, поэтому я пошёл по воле случая, слоняясь по серым улочкам. Та картина, что предстала передо мной, пугала. Я отметил, что смотрю телевизор. То, что происходило сейчас, происходило на экране моего сознания. И это происходящее абсолютно не сопоставимо с той реальностью, которая должна быть на самом деле. Я отметил, что мой мозг воспринимал только какую-то маленькую часть. И эта часть была совершенно безумной. Кто-то очень хорошо спланировал сценарий, по которому все люди думали и действовали так же, как показывали в сериалах, ток шоу и фильмах. Они так гуляли, двигались, ели, одевались, даже говорили теми же фразами.
В детском саду я тоже наблюдал за всеми. Знаете, как будто смотришь старый фильм, и предугадываешь каждый шаг героев, или, берёшь джойстик компьютера, и подчиняешь себе героя, или лучше, когда закрываешь глаза, и картинки понеслись, но несутся они не просто так, а подчиняются твоему сознанию, и сейчас мне стало страшно. Всё подчинялось не мне, я сам подчинялся тому, что видел сам и ничего с этим поделать не мог. И чтобы избавиться от этого чувства, я пошёл и выпил пиво. Но это не помогало. Минута забвения и я очнулся в Центральном Парке, где сидя на лавочке, смотрел на людей, которые гуляли, или выгуливали себя… Тут мне стало плохо, очень плохо. Остаток дня я провел в ванной, пока не стало полегче. Легче в том плане, что не выворачивало кишки наружу. С этим чувством я и уснул.
Проснувшись, я увидел Солнце, и так обрадовался, что заплакал! Целый день я провалялся в постели с головной болью после выпитого пива. И это похмельное состояние никогда не останавливало меня от того, что бы вновь вкусить горького зелья.
На следующий день я встал в пять утра, полон сил и свеж сознанием. Подняться так рано для меня уже странно. Я побегал на стадионе, сделал дыхательные упражнения, пару физических и, возвращаясь домой около семи, я увидел людей, которые, не просыхая, мчались на работу, заливая вовнутрь топливо – пиво №9. Вообще, жители Морóка будучи людьми не очень далекими, любили для простоты давать всему номера. Например, улицы были пронумерованы, за исключением основных шоссе. Так, я жил на Первом Западном шоссе дом 16, квартира 3. Хотя, и в названии шоссе часто присутствовали цифры. Люди сокращали их, и в результате получалось вроде В1 – Первое Восточное шоссе или ЮВ – означало Юго-восточное шоссе. А улица С1451 была где-то в Северном округе столицы. С одной стороны, такая математическая система давала определённый порядок и ориентиры, а с другой, абсолютно лишала человека творчества.
Увидев утреннюю картину жизни, я присел, не потому, что устал, а ноги подкосились. До недавнего времени я так же бежал на работу и заправлялся пивом. Кстати, самым лучшим считалось, естественно, пиво местного производства, с патриотическим названием «Мор-Пиво». Вообще приставка «Мор», считалась очень модной. Каждый уважающий себя бизнесмен, в названии своей фирмы старался ее использовать. Рядом с моим домом был завод «МорЦветМет» и турфирма ООО «МорТур», а вот ООО «МорХлеб» в нашу булочную привозила всегда черствый хлеб. Многие службы и фирмы города имели интересные и запоминающиеся названия. Речка, протекающая недалеко от нашего дома, на которой и стоял «МорЦветМет», содержала всю таблицу химических элементов. В такой воде было запрещено купаться, и стоял соответствующий знак. Даже местные любители собак запрещали своим питомцам принимать «ванну», не говоря уже о том, что растительность на берегу реки с каждым годом погибала. Так что название завода вполне себя оправдывало. Однако, властям Западного района это не помешало вырубить большую часть деревьев, построить новое элитное жильё и объявить остатки природы охраняемой территорией, придав «райскому» уголку красивое название – «Долина Западной реки» Только вот охранять уже было нечего. Зато цены на жильё стали бешеными.
Чем заняться в этот день я не знал. Поиск новой работы и страдания мамы ни как меня не волновали. Это не значит, что я не уважаю предков, это значит, что я не приемлю то, что мне не нравиться, или то, что я считаю не правильным. Моя мама хороший человек, она всю жизнь посвятила мне, её ребёнку. И я благодарен ей. Да чтоб меня! Но я не счастлив! Я был бы счастлив, если бы видел её не замкнутой в себе и страдающей от плохой жизни, а человеком ищущим жизнь. Я хочу её видеть живой! А не клоном или биороботом, который доживает свой век.
– Стоп! – Подумал я.
– Нет, надо работать! – отозвалось где-то далеко.
– Стоп! – повторил я вслух. – Ведь сейчас я сказал, что-то такое, что пока не в силах понять сам, но чувствую близость разгадки.
– Не надо нервничать, всё будет хорошо. – опять раздалось в голове.
– Конечно будет! – не стал возражать я, говоря вслух сам с собой.
Весь день я прослонялся по городу, а вечером пошёл в самый крутой кинотеатр города – «МорКино».
Сны или реальность?
Волк бежал по густому лесу. На первый взгляд, в лесу все деревья одинаковы, но только не для волков. Волк прекрасно ориентировался в этой непролазной чаще. Путь, который преодолел, он запоминал навсегда. Хоть место было ему и не знакомо, но он ощущал, в каком направлении ему необходимо было двигаться. Он бежал много дней. От усталости лапы его переставали слушаться. В такой момент он искал удобное и укромное место, и придавался забвению.
Как только его глаза закрывались, он видел поляну над обрывом и молодого человека. Этот человек передал ему много того, что знал сам. Пробежав не одну сотню километров, Волк упорно не мог понять, что необходимо было делать дальше до тех пор, пока не наступал какой-то особый момент. Тогда, знания просыпались, и он вновь получал возможность действовать на основе прошлого опыта. А сейчас он знал только одно – необходимо действовать и его действие – это бежать, доверив себя ощущениям.
– А если возникнут какие-то обстоятельства? – мысленно задавался вопросом Волк.
– А если возникнут, необходимо будет принять решение, ты же разумное создание и можешь действовать исходя из полученных знаний. – повторил внутренний голос.
– Но мои знания включаются только тогда, когда я преодолеваю определённый рубеж? – вопрошал сам к себе Волк.
– Потому, что все знания заключены в тебе, и ты должен их сохранить. – вновь отвечал внутренний голос.
– Но, как я смогу действовать на их основе, если я их сейчас не осознаю?
– А это называется интуиция. Воспоминания, полученные тогда, когда ты ещё к ним не готов, могут стать опасными. Тоже касается и знаний. Только готовность к ним определяется тогда, когда ты полностью можешь отвечать за свои поступки. Ответственность наступает тогда, когда ты приобретаешь разумность, разумность, в свою очередь тогда, когда ты впитываешь знания и действуешь в соответствии с оными. А действие должно быть направлено не на разрушение, а на созидание. Только тогда ты идёшь правильным путём не интуитивно, а разумно. – внутренний голос говорил загадками.
– Это ведь очень банально. Я действую вслепую. В таком случае, мной легко манипулировать. – у волка было много вопросов, и он хотел их все задать.
– Что бы не действовать в слепую, необходимо думать, для этого ты наделён достаточным инструментом, коий называется ум. Этот инструмент необходимо превратить в разум. – было похоже, что внутренний голос просто издевался над ним. Но волк на это не обращал никакого внимания.
– Куда бежать, для чего и почему вслепую? – Волк задрал морду кверху, словно вопрошая у неба, но внутренний голос умолк. Волк принюхался и продолжил свой путь в направлении, понятном только его интуиции.
Странно, но казалось бежать по таким зарослям и не цепляться за ветки, по крайней мере, трудно. Лапы кустов и ветвей словно расступались перед ним, давая дорогу и угадывая движения серой громадины. Лес кончился так же неожиданно, как и начался. Волк не помнил, как он начал свой бег. Поляна, обрыв, молодой человек, а потом раз… и он бежит в лесу.