сожрут всех крантонов, и что будем есть мы?
- Беспокоиться не о чем, - ответил мой друг, - поскольку бегуны просто
сдохнут от голода, когда закончатся крантоны, а разумных существ они не едят.
Он сказал это с такой уверенностью, как будто его все еще можно было
причислить к разумным существам.
Мы называем сами себя «разумными существами», но я не уверен, правильное ли
это название, поскольку многие наши действия трудно назвать разумными.
Мне пришлось выразить свое недовольство идеей пожирания всех наших
крантонов и ожидания того, будут ли бегуны пытаться после этого сожрать нас,
или просто сдохнут от голода. Не посещать наш планетоид просто потому, что его
захватили какие-то жуки, тоже не показалось мне разумной и храброй идеей.
Но мой друг заявил, что у него есть великолепное решение для создавшейся
проблемы. Он запрыгнул в свой космолет и взлетел раньше, чем я успел получить
какие-либо разъяснения относительно его гениального плана. Некоторое время
спустя мы увидели вновь приземляющийся космолет моего друга, и одновременно
увидели огромного хаптона, летящего в сторону горизонта. Мой друг светился
счастьем и гордостью за принесенное нам «решение проблемы».
- Вы знали, что теперь можно купить хаптона для охоты? - спросил он
весело.
Я не понял саму идею и ответил, что у меня нет планов превращать наш
планетоид в охотничьи угодья.
- А я ничего подобного и не предлагаю. Я привез сюда этого хаптона, чтобы
он поймал и съел твоих сбежавших бегунов. Этот хаптон очень голоден, а на этом
планетоиде ему все равное есть больше нечего.
Я возразил, что песочные бегуны, обычно, не входят в рацион питания хаптонов.
Однако этот конкретный экземпляр тут же опроверг мои аргументы, спикировав на
последнего, еще не сбежавшего бегуна, стоявшего привязанным к саням.
Хотя сани в результате были полностью уничтожены, увиденная картина
принесла некоторый оптимизм. Но мне все равно было непонятно, как мы узнаем
об окончании пиршества: о том, что хаптон выловил и сожрал всех оставшихся
бегунов. Мой друг предложил подождать немножко, а затем убить хаптона и
проверить его желудок. Вместо этого я решил сесть в машину, которой мы обычно
пользуемся для перемещения по планетоиду, и ехать за хаптоном, отслеживать
процесс охоты. Наверное, правильным делом было бы вызвать команду зачистки,
уничтожающую планетарных паразитов, но мне не хотелось, чтобы они случайно
изничтожили всех наших крантонов. В любом случае решение было принято, и мы
поехали на машине.
Хаптон показал отличные охотничьи навыки и выловил трех оставшихся бегунов
быстрее, чем мы могли себе это представить. Теперь нам предстояло избавиться
и от него. Это был первый раз в моей жизни, когда отстрел хаптона был не
развлечением, а чем-то вроде избавления от паразита. Однако я должен
признаться, что его зажаренный хвост все равно был очень вкусным.
После нашего опыта с бегунами и незапланированной охоты на хаптона, мы с
женой стали еще более уверены в том, что никакие дополнительные развлечения
нам не нужны, и с тех пор всегда проводили время в расслаблении, что является
нашем любимым видом отдыха.
Дни продолжались так долго, как мы этого хотели. Когда мы решали, что пора
наступить ночи, мы просто садились в машину, и ехали на другую сторону
планетоида, любуясь прекрасным закатом по дороге. На темной стороне мы
храним все недоеденные запасы, поскольку там, под верхними слоями грунта, у
нас сформирована вечная мерзлота.
Иногда, в зависимости от настроения, мы ездили на ночную сторону, любуясь
закатом, а затем немедленно возвращались обратно, наслаждаясь не менее
прекрасным восходом. Но чаще всего, приехав на ночную сторону, мы просто
оставались там, любуясь миллиардами звезд на абсолютно чистом небе, где нет
ни облаков, ни постороннего мешающего света, идущего от каких-либо
источников. Создавалось такое чувство, как будто ты можешь дотронуться до
других миров в самых удаленных уголках Вселенной. Много раз мы сидели там с
моей женой под темным небом, заполненным звездами, глядя на эти маленькие
разноцветные точки, созданные далекими пылающими гигантами, и планируя
наши будущие путешествия в космос. Большинство из них мы так и не совершили.
Ночная сторона пользовалась у нас особой популярностью, пока наш сын еще не
вырос и приезжал отдыхать с нами. Тогда мы проводили много времени,
наблюдая за разноцветными газовыми формированиями и дальними галактиками
через увеличительные устройства. Теперь он уже взрослый и путешествует в
космосе самостоятельно, возможно, посещая те места, о которых мы с женой
только мечтали.
Перемещение из одной точки космоса в другую, фактически, не занимает
времени. Ты ничего не чувствуешь. Ты просто нажимаешь кнопку отправления и
видишь себя по-прежнему нажимающим эту кнопку в момент прибытия в
заданную точку.
Космолет покидает время и пространство в одной точке и входит в другую точку
пространства в тот же самый момент. Именно поэтому ошибки обратного входа –
это то, что больше всего пугает. Если ты не смог вернуться обратно в
пространство, то даже трудно сказать, что с тобой произойдет: превратишься ли
ты в навечно застывшую картинку или навсегда исчезнешь из Вселенной. Вход в
неправильной точке пространства или времени – это то, что меня всегда
беспокоило во время полетов в дальний космос. Хотя, как заверяют ученые, риск
этого практически отсутствует.
Потому, входя на борт космолета в сопровождении офицера Кархуна, я
переживал скрытые волнения. К моему удивлению, на борту уже находились
Главный медик и Глава безопасности. Это было весьма странно, поскольку
правила требуют, чтобы члены Верховного совета всегда перемещались на
индивидуальных космолетах отдельно друг от друга, чтобы нелепая случайность
или авария не уничтожила весь совет одновременно. Глава безопасности уж
точно должен был это знать. Я только собирался поприветствовать моих
спутников и спросить их о причине столь странного совместного полета, как
офицер Кархуна подбежал к панели управления, нажал кнопку автоматической
отправки и моментально выскочил наружу. Корпус задраился, и космолет
поднялся над поверхностью планеты. Я подбежал к панели управления и
последнее, что я увидел, было сообщение: «вылет в «Белый космос». Пункт
назначения – неисследованная точка».
Глава 3. Прибытие.
Мы знаем размер нашей Вселенной. Нам известны все скопления галактик и все
находящиеся в ней объекты. «Белый космос» - это то, что находится за
пределами известного нам мироздания. Мы всегда исходим из того, что наши
знания о Вселенной неполные. Научные открытия и технологические разработки
задают, подчас, больше новых вопросов, чем дают ответов. Иногда мне даже
жалко наших ученых. Подчас они похожи на мальчишек, пытающихся найти
правильный путь в заброшенных катакомбах: найдя правильный проход, за
следующим поворотом обнаруживают еще десять проходов в неизвестных
направлениях.
Я не пытаюсь умалить важность научной работы. Без ученых мы никогда бы не
смогли полететь в космос или наслаждаться повседневными благами
современной жизни. Я разделяю их страсть к поиску истины, к тому же моя работа
и заключается в том, чтобы объединить все мнения и подвести нас ближе к
познанию «Абсолютной истины».
Единственное различие между мной и ними заключается в моем убеждении в том,
что «Абсолютная истина» находится вне времени и пространства, и потому не
может быть полностью познана путем изучения каких-либо взаимодействий
любых форм материи, формирующих окружающую нас физическую реальность.
Задача наших философов состоит в объединении научных знаний и в
стимулировании ученых на продолжение их работы, чтобы они не поддавались
иллюзии того, что можно описать истину посредством какой-либо формулы,
отражающей законы Вселенной.
Требуется много поколений, чтобы понять то, что выведенные формулы не
являются законами Вселенной, а всего лишь отражают окружающую
действительность, формируемую местными характеристиками времени и
пространства.
Нам необходимы знания, чтобы понимать всю глубину своего невежества. И
«Белый космос» является хорошим тому примером.
Ни один космолет не может войти в «Белый космос», поскольку для него нельзя
определить точку выхода. Однако согласно тому, что я увидел на панели
управления, именно туда мы и направлялись. Неудивительно, что точка была
обозначена, как неисследованная. Не может быть никаких карт того, что
гипотетически не существует. Следующее, что я увидел, была уже поверхность
неизвестной планеты.
Ничего подобного я никогда раньше не видел. Все покрывала густая
растительность, поднимаясь вверх, подобно стене, образуя шатер, закрывающий
солнечный свет. Вода была повсюду. Наш космолет оказался сидящим в
огромной луже, и вода стекала на него с каждого склона, с каждого растения и
даже с неба.
Я не знаю, как долго мы с ошеломлением наблюдали эту необычную окружающую
нас картину, прежде чем смогли прийти в себя и поприветствовать друг друга
должным образом.
«Слава истине, освещающий твой взор на праведном пути!» - это то, как
официально звучит приветствие. Но вместо этого мы просто говорим
«крргхххугб». Это один из примеров, когда мы используем звуки для общения. Я
часто задумывался, почему звуки не являются нашим основным способом
коммуникации, хотя мы вполне могли бы им пользоваться. Наверное, потому, что
волны сразу передают ментально всю фразу, а в результате звукового общения
получается какая-то сокращенная ерунда вроде «крргхххугб». Общение волнами –
намного быстрее и информативнее, чем выделение звуков. Поздоровавшись, мы
все подошли к панели управления.
«Белый космос» точно не мог быть выбран в качестве места сбора Совета, и мы
просто хотели понять, где мы оказались. Панель управления не давала никакой
информации относительно нашего местоположения, при этом она была в рабочем
состоянии и выполняла все прочие функции. Система вполне успешно
проанализировала состав атмосферы на планете, порадовав нас тем, что она
состоит в основном из азота. Но непонятно высокий уровень содержания
кислорода нас насторожил.
-
Как вы думаете, где мы приземлились? – спросил Глава безопасности,
посмотрев на нас так, как будто бы мы должны это точно знать, - в этой
атмосфере почти 21% кислорода, а это смертельный уровень.
Главный медик тут же возразил:
-
Это не смертельно, а просто ускорит биологические процессы организма, и
ты умрешь быстрее.
-
Да, моментально! – скептические парировал Глава безопасности.
Далее в своем описании я буду называть нашего Главу безопасности –
Генералом, нашего Главного медика – Доктором, и нашего Планетарного лидера
– Президентом. Хотя изначально в нашем мире их соответствующие должности
звучали как «Брат хранитель безопасности», «Брат охранитель здоровья» и «Брат
координатор всеобщих усилий на благо всех разумных существ». Но на тот
момент никто из нас еще не понимал, что происходит. И тогда мне еще не могли
прийти в голову эти новые названия для их должностей, а теперь они мне кажутся
вполне уместными.
Наш Совет является верховным органом, однако он не управляет разумными
существами. Разумные существа требуют от Совета координации работ и
урегулирования противоречий. Под противоречиями я имею в виду научные
разногласия и противоположные точки зрения. Возможно, наша идеальная
система выше того понимания, которого можно требовать от млекопитающего, но
я постараюсь позже объяснить некоторые ее принципы подробнее.
В отличие от моих спутников, я был рад тому, что мы оказались на неизведанной
и необычной планете, и решил воспользоваться возможностью осмотреть
окружающий нас мир. Потому я прервал спор моих спутников, заявив:
-
Вы видите, что более 78% атмосферы состоит из азота, вы никаким
образом не умрете от кислорода, только если не останетесь жить на этой
планете, в ожидании старости. Более того, согласно системе управления нашего
космолета, мы находимся в точке назначения и месте сбора Верховного совета.
Наш Планетарный лидер и Мастер космоса, вероятно, ожидают нас здесь.
Поскольку атмосфера пригодна для дыхания, нам следует выйти из космолета и
убедиться, туда ли мы прилетели. Мы все понимаем, что этот сбор является
внеплановым и чрезвычайным. Да и нет другого объяснения, почему на борту
одного космолета, вопреки процедурам безопасности, оказалось сразу три члена
Совета. Прибавив к этому вылет в «Белый космос» и саму странность нашей
отправки, я думаю, нам много чему еще придется удивиться. Потому я предлагаю
выйти из космолета и осмотреться. Я уверен, что нас тут же сопроводят к месту
проведения встречи, как только мы выйдем наружу.
Глава безопасности, которого я дальше буду называть Генералом, не согласился:
-
Как мы можем выйти на неизвестную планету, не имеющую сертификата
безопасности? Мы не получали каких-либо инструкций от Планетарного лидера и
даже не знаем, находимся ли мы в правильном месте. Нам следует оставаться
внутри космолета.
-
Это очень хорошая идея, - сказал я, - поскольку это самый безопасный
способ умереть без еды и возможности управлять нашим космолетом, который не
в состоянии даже определить наше местонахождение. Я не прошу вас
исследовать всю планету. Я всего лишь прошу вас выйти наружу. Кстати, не стоит
ли нам отключить энергетический экран, чтобы встречающие смогли бы подойти к
нам, или ты тоже назовешь это нарушением правил безопасности, поскольку мы
не уверены прибыли ли мы в конечную точку? И не считать ли нарушением
правил безопасности полет в «Белый космос»? А как на счет нахождения на борту
сразу трех членов Верховного совета? Брат, уже было столько нарушений правил
безопасности, что ты можешь спасти свою репутацию, только позволив нам выйти
из космолета, чтобы устранить хотя бы одно из нарушений – трое членов Совета,
хотя бы, не будут находиться в одном космолете. К тому же, у тебя тоже нет
ответа на вопрос, где мы находимся и почему мы здесь? Ответ, явно, находится
за пределами нашего корабля, и потому нам следует выйти наружу.
Доктор поддержал меня, и Генерал был вынужден согласиться. Мы открыли шлюз
и вышли наружу. Тут же стало понятно, что планета не только покрыта густой
растительностью, но так же полна всевозможных форм жизни, ползающих,
бегающих, прыгающих и летающих повсюду, и производящих сотни различных
звуков. Растительность тоже поражала глаз своим разнообразным цветением,
привлекающим многочисленных насекомых.
-
Что это? Какая-то шутка природы? – сказал Генерал, оглядываясь с
изумлением. – Невозможно, чтобы так много форм жизни находилось на таком
маленьком пространстве без борьбы за ресурсы и конечного уничтожения друг
друга. А высокий уровень кислорода должен делать их жизнь очень короткой. Я
просто не верю своим глазам!
-
Посмотри, брат, - сказал Доктор, показывающий на одного жука,
пожирающего другого. – Их жизнь может быть даже короче, чем ты предполагал.
Тут наше внимание привлек звук, явно производимый существом намного
большего размера, чем все, что мы видели вокруг. Само существо мы не могли