закатах и переливах света над гладью океана, простирающихся до самого
горизонта. Огромная, ужасающаяся масса воды, бескрайняя во всех
направлениях. Но я этого никогда не видел. Наверное, поэтому я в юности так
хотел поехать на океан для того, чтобы испытать самого себя и почувствовать
свою важность, принося чистую энергию планете. Но в моей жизни появилась она.
Её глаза были глубоки как океан, как тот океан, о котором я мог только мечтать.
Её одежда была расцвечена такими же цветами, как радуга фонтана. Она взяла
мою руку, и мне показалось, что волны этого разноцветного огня проходят сквозь
всё мое тело, наши головы соприкоснулись, и я почувствовал такое
умиротворение, как будто я нашел тот дом, которого у меня раньше не было.
И вот так я стал главой семьи, вместо того, чтобы быть покорителем новых
стихий. Моя жена вполне преуспела, убеждая меня, что я лучше всего послужу
обществу, выполняя свою обязанность как «философ», тем более, что теперь я
несу ответственность перед семьей. Тем более, что она уже отложила яйцо, о
котором мы оба должны заботиться, и из которого скоро появится наш сын. Вот
так я и стал членом Верховного совета. Конечно, это не случилось сразу. Сначала
мне пришлось поработать главным помощником в Кррхунне (примерно может
быть переведено как «центральный штаб исследования дальнего космоса»). Но, в
конце концов, мне повезло стать первым учеником нашего уходящего на покой
главного философа, который решил сделать меня своим приемником.
Конечно, мне нужно попытаться объяснить смысл слова «философ» или
«философия» в применении к нам. Это вдвойне сложно объяснить, потому что мы
не используем слов. Мы лишь частично используем вибрацию воздуха для
общения: мы используем волны, но не звуковые. Именно поэтому мне так сложно
описывать свои мысли привычными для вас словами. При этом наш слух
безупречен, мы слышим даже те звуки, которые вы не в состоянии воспринимать
вашим ухом. Наша особенность общения: сочетание звуковых и
электромагнитных волн, создает некоторое подобие слов, которые я уже
использовал в своем рассказе. Я добавил эти звуки для того, чтобы облегчить вам
восприятие описываемого мира вокруг меня. Используя слово «философия», я
лишь подразумеваю высшее направление нашей науки и культуры,
объединяющее все научные, моральные и общие социальные решения в единое
целое и приводящее их в баланс с тем, что мы называем «высшая истина,
стоящая вне времени и пространства». В нашем мире «философская» работа
считается завершающим этапом и объединением всех выполненных научных
работ. Потому Главный философ является членом Верховного совета наряду с
Планетарным лидером, Главой безопасности (отвечающим за защиту пещер),
Главным медиком и Мастером космоса.
Ушло много времени, прежде чем я оказался на той должности, на которой я
нахожусь сейчас. Вознаграждение, получаемое мной от общества, весьма
хорошее. Мы смогли существенно улучшить нашей жилище, которое, как и у всех,
изначально было выстроено по минимальному базовому проекту. Теперь у нас
есть целый набор ненужных, но кажущихся полезными, вещей.
Наши предки, жившие глубоко под землей постоянно, выкапывали себе
вертикальные ниши в стенах, где они спали. Наши дома на 80% возвышаются над
землей, и мы, по-прежнему, спим вертикально. В нашем доме кровати
оборудованы воздушными подушками, позволяющими телам практически парить,
не соприкасаясь со стенками. Большинство просто привязывает себя ремнями в
этих нишах, и почти все спят так, как спали наши предки. Но при этом все жители
планеты, так же, как и мы, могут заказать еду прямо в дом, нажав кнопку на
устройстве, установленном в каждом жилище. Этой едой являются крантоны. Они
похожи чем-то на ваших дождевых червей, только размером с пассажирский
поезд. Одного крантона хватает на то, чтобы накормить несколько десятков
семей.
Крантоны расчленяются центральной распределительной системой и
рассылаются по разогреваемым снизу кристаллами оррргг трубам, уже покрытые
горячей кашицей, состоящей из кипящих подземных мхов и минералов. Этот
вкуснейший кипящий пир поступает к нам прямо из отверстия в центре главной
комнаты. Это очень удобно. И все, что нужно для этого, это всего лишь нажать
кнопку.
Также в нашем доме есть ванна, наполняемая пузырящимся и теплым подземным
маслом, очищающим пыль и грязь с тела и дающим ощущение полета и полной
релаксации.
Но это то, как сложилась наша жизнь, и то какие стандарты жизни мы получили.
При этом нельзя сказать, что качество жизни «отшельников» намного хуже.
Следует признать то, что наши «отшельники» живут жизнью намного более
близкой к жизни наших предков. В принципе, в юности, до брака, мы все должны
были попробовать ее подобие, и мне сейчас ее даже немного не хватает.
Наша планета состоит из холодных и теплых пластов грунта. Крантоны, и все
прочие формы жизни, обитают в теплых слоях. Все, что нужно для выживания –
это вырыть жилище на границе холодного и теплого пластов, благодаря чему
можно добывать крантонов и сохранять их недоеденные части в слое вечной
мерзлоты. Конечно, это звучит проще, чем реально делается, поскольку
существует не так уж много мест с таким идеальным сочетанием условий.
«Отшельникам» приходится копать очень глубоко, и можно натолкнуться на
алксов. Но как показывает практика и опыт нашей цивилизации, в конечном итоге
такое место всегда находится. Под нашим городом у нас теплый грунт, полно
крантонов и ингредиентов для их приготовления на любой вкус. Также рядом
залегает слой вечной мерзлоты. Я помню, как в ранней юности, мы с двадцатью
другими мальчишками, развлечения ради, ходили и выкапывали крантона, тут же
съедали, сколько могли, а остальное закладывали в лед, вырывая рядом
дополнительную нору в вечной мерзлоте. Нужно признать, что нам нет
необходимости работать, чтобы обеспечить себя пищей, жильем или одеждой.
Мы работаем для того, чтобы реализовать свои жизненные цели, чтобы уважать
самих себя и чтобы внести свой вклад в общее благо. Каждый свободен жить так,
как ему хочется. Но чтобы быть свободным в жизни, нужно быть свободным
внутри. А мы свободны.
И с этим чувством свободы, света и счастья, и удовольствия от охоты, я
наслаждался праздником в центре города. Я увидел любимую часть этого
огненно-светового представления, когда струи огня и света охватывают
танцующих горожан и пляшут вместе с ними по площади, обрушиваясь искрами
на песок и вызывая волну разноцветных всполохов. Правда, при этом, еще всем
предлагался хороший, расслабляющий напиток из подземной жижицы. Честно
скажу, было огромное искушение остаться и насладиться им вместе со всеми, но
дома меня ждала жена, и у меня была надежда, что я сейчас уговорю ее прийти
сюда и присоединиться к всеобщему празднику. Отличный праздник бы
получился!
И в этот самый момент, когда мои ноги уже начали двигаться в сторону дома, ко
мне подошел пилот космического флота с нашивкой Кррхунн и сказал:
- Главный философ, тебя немедленно вызывают в Верховный совет для
присутствия на важной встрече. Это сверхсрочно и сверхважно. Пожалуйста,
следуй за мной.
Он также сообщил, что Кррхунн уже предупредил мою жену о срочном вызове,
добавив, что у меня времени нет ни на что. И он тут же посадил меня в уже
приземлившийся космолет.
Глава 2. Отлет
Я не могу сказать, что не люблю космические полеты, но всегда слегка
беспокоюсь по поводу маловероятных, однако возможных отказов оборудования.
Самая неприятная проблема в моем представлении – это «ошибка обратного
входа». Мы узнали о возможности такой ошибки благодаря единственному
выжившему пилоту, который каким-то чудом успел перенаправить свой космолет
обратно на «точку входа». Этот случай объяснил нам потерю многих космических
кораблей, исчезнувших бесследно. Мы считали, что наша совершенная техника с
ее непогрешимой точностью расчета времени и пространства исключает
подобную ошибку. Но в этом мире нет ничего идеального и непогрешимого.
Поэтому, несмотря на все заверения инженеров, я всегда немного волнуюсь при
космических перелетах. Трудно даже представить, что случается с пилотами,
оказавшимися за пределами известной нам Вселенной. Я проделал сотни
космических перелетов, и не только по официальным делам. Мы так же часто
летаем вместе с женой в наше личное место отдыха. У нас есть собственный
планетоид, где всегда светит солнце.
Мы могли бы купить астероид или даже небольшую планету, вращающуюся
вокруг существующей звезды. Однако я решил создать все с нуля, ведь это
единственный вариант, при котором все будет идеально. Собственный мир – это
то, ради чего реально стоит работать, и на что стоит тратить свои кристаллы
оррргг. Я приложил немало усилий, чтобы сделать наш мир таким, каким ему
следует быть: совершенно сухим, без каких-либо растений и форм жизни, за
исключением нужных нам для еды крантонов, которых я завез еще маленькими
червячками на последнем этапе терраформинга. Те, кто покупает существующие
планеты, обычно сталкиваются с мучительным процессом терраформинга,
включающим в себя изменения состава атмосферы, замену грунтов, иногда даже
устранения неприятных местных форм жизни, и все равно владельцам таких
планет приходится жить с неприятным воздействием существующего солнца,
которое всегда оказывается либо слишком холодным, либо слишком жарким,
расположенным либо слишком далеко, либо слишком близко, имеющим слишком
маленький или большой размер, неправильный цвет или какие-либо другие
несовершенства.
Это не говоря уже том, что существует не так уж много естественных планет
нужного размера и с подходящими параметрами. Большинство из них обычно
слишком велики или имеют прочие сложности, не позволяющие одной семье
терраформировать их в одиночку.
Однажды поступило предложение для нескольких семей совместно
терраформировать и разделить между собой большую планету. Желающих не
нашлось, поскольку каждая семья хочет иметь собственный мир, не разделяя его
с соседями. И мы не являемся исключением. Наш планетоид был создан согласно
нашим пожеланиям. Одна его сторона постоянно освещена искусственным
солнцем, в то время как другая постоянно остается в тени. Даже не знаю почему,
мы все так любим солнечный свет. Наши миндалевидные глаза прекрасно видят в
темноте, и они слишком велики для солнечного света, не говоря уже о том, что
наше серое тело вообще лучше укрывать от солнечных лучей. Несмотря на это,
мы получаем огромное удовольствие, нежась под солнышком на белом песке.
Сменились уже миллионы поколений с тех пор, как наши далекие предки вышли
из-под земли. Некоторые наши ученые оспаривают даже саму теорию подземного
зарождения нашей расы, уверяя, что доисторические пещеры изначально
создавались только для сбора еды и кристаллов оррргг. Они утверждают, что,
несмотря на то, что пещеры использовались в качестве жилища, наша раса все
же зародилась не под землей. Я неоднократно задумывался об этих гипотезах,
находясь на своем планетоиде, но, честно говоря, никогда не обдумывал их
слишком долго. Об этом просто неинтересно думать, когда лежишь на белом
песке рядом с женой, греясь в теплых лучах солнца. Неподвижный воздух, мягкий
песок, теплое солнце, виды на горизонт прогоняли все лишние мысли и волнения,
оставляя лишь чувства покоя и безмятежности.
Дни отдыха на нашем планетоиде обычно представляли собой долгие часы неги
под солнцем, ласки и игры, включая такую глупую игру, как закапывание друг
друга в песок. Затем, после масляной ванны, мы доставали из грунта одного из
уже подросших крантонов и жарили его. Мы решили, что не будем добавлять
какие-либо искусственные развлечения, ограничимся волнами, струями
разноцветного света и картинами в небе, которые мы создаем. Мы довольны тем
маленьким миром, который сами создали себе для отдыха. И это чувство только
укрепилось в тот день, когда один из моих друзей сделал мне странный подарок,
который, по его утверждению, должен был намного увеселить наш отдых. Он
подарил мне четырех песчаных бегунов. Они чем-то похожи на жуков-скарабеев в
сочетании с многоножкой, только размером с небольшую лошадь. В целом,
считается, что катание на них по песку – это очень весело.
- Я также привез тебе упряжь, пескосани и электрический хлыст, - сказал
мой друг, уже привязывая четырех бегунов к саням и надевая на них упряжь.
Я видел, насколько он счастлив и горд, делая мне такой подарок. Я был вынужден
благодарить его, сдерживая свое искреннее желание, мягко говоря, объяснить
ему некоторую неуместность этих существ в созданном нами, под себя,
маленьком мире. Мой друг запрыгнул в сани и счастливо закричал:
- Давай прокатимся! Я покажу тебе, как управлять этими тварями!
Пришлось сесть к нему. Он так сильно хотел продемонстрировать свои умения и
возможности бегунов, что, наверное, затащил бы меня в пескосани силой, если
бы я хоть немного замешкался. Пескосани понеслись вперед.
- Видишь, как быстро они бегут? – спрашивал мой друг постоянно, явно
ожидая моего восхищения.
Мы проехали примерно половину пути от моего дома до темной стороны, когда
мой друг внезапно остановил бегунов и заявил, что песок у меня слишком ровный.
- Но ты не волнуйся, - успокоил он меня, - я свяжусь со своим агентом, и он
создаст тебе тут барханы. Катание будет намного веселее, когда сани будут
прыгать вверх и вниз по песчаным волнам.
Он с восторгом описывал всю прелесть такого катания, включая возможные
падения с саней и получение травм. Пока он разглагольствовал, все четыре
бегуна сделали то, что предусматривает их природа: они закопались в песок на
всю длину их упряжи, и нам пришлось использовать электрический хлыст.
Хороший электрический разряд, направленный в песок заставляет бегунов
вылезти обратно на поверхность. Они и вылезли, но уже без упряжи, которая
отцепилась и осталась где-то глубоко в песке. Мой друг опять стал говорить о
несовершенстве моего песка, пока мы вытаскивали из него всю оснастку от
бегунов.
- Говорил я тебе, что твой песок плохой. Я всегда отлично укрепляю упряжь.
Значит, плотность твоего песка неправильная и потребует дополнительной
работы, кроме создания барханов.
Но бегуны не стали сидеть и его слушать. Наверное, им вообще не понравилось
то, что их били электрическим током, а возможно им изначально не нравилась
идея быть использованными в качестве транспорта. Не то, чтобы им не нравилось
бегать: бег заложен в них природой. Они радостно побежали в разных
направлениях, подальше от нас. Одного из них мы все же успели поймать. Это
было очень даже хорошо, поскольку лучше ехать хоть на одном бегуне, чем
возвращаться обратно пешком.
Моя жена, увидев, что мы возвращаемся только на одном бегуне, не пришла в
восторг оттого, что три других сейчас где-то бегают по нашему планетоиду.
- Что будет, когда они проголодаются? - спросила моя жена.
Мой друг был по-прежнему полон оптимизма и заявил, что нам абсолютно не о
чем беспокоиться, поскольку бегуны с удовольствием едят крантонов, которых
здесь достаточно много.
- Интересно, - поинтересовалась жена, – а что они будут есть, когда они