========== Пролог. ==========
1873 год.
Знаменитое путешествие вокруг света, совершенное ровно за восемьдесят дней, стало, как ни странно, залогом союза и, если так можно выразиться, верной и преданной дружбы между мистером Филеасом Фоггом и его слугой Паспарту. Но дружба эта не была бы столь глубока, если бы не то обстоятельство, что именно благодаря находчивости и ловкости Паспарту была спасена миссис Ауда, а ныне миссис Филеас Фогг.
Сие отступление в начале пролога было призвано указать причину, по коей 21 декабря 1873 года, ровно год спустя после окончания знаменательного путешествия, Паспарту получил целых три дня отдыха и отгула. Эти три дня были, несомненно, весьма приятным дополнением к приличной сумме денег, презентованной мистером и миссис Фогг в качестве подарка за добрую и верную службу. Паспарту несказанно обрадовался этому неожиданному и приятному пополнению средств, поскольку за время жизни в Лондоне и службы у мистера Фогга успел заручиться приязнью некой молодой мисс его круга и лелеял вполне матримониальные планы в отношении её. Выпавшие на его долю свободные дни и некоторую часть денежной суммы он намеревался потратить, дабы сделать предложение руки и сердца этой молодой даме.
Однако, как мы с вами увидим, его планам не суждено было сбыться по стечению обстоятельств. А началось всё вполне прекрасным солнечным днем, достаточно редким в промозглом и туманном Лондоне. Паспарту загодя вычистил одежду, проветрил помещения и разобрался со всеми насущными делами, дабы оставить дом и своих любимых хозяев обихоженными и присмотренными. Попутно он удостоверился, что является счастливым обладателем новой цивильной пары и почти новеньких ботинок, подаренных ему мистером Фоггом после того, как выяснилось, что ему они велики на полразмера.
Приведя себя в порядок и позавтракав, Паспарту неторопливо оделся и вышел в город, предварительно упредив мистера Фогга. Яркое солнце светило с на удивление синего неба. Паспарту прищурился, улыбаясь ему. Путь молодого человека лежал по набережной к маленькой кофейне, где он загодя заказал столик для себя и юной мисс по имени Джоанна Ливли. Настроение у Паспарту было чудесным, и он не заметил, что на приличном расстоянии от него, но держа его в поле зрения, идет некий субъект.
Добравшись до кофейни к оговоренному сроку, Паспарту в последний раз улыбнулся веселому солнышку и нырнул в пропахший ароматами кофе сумрак. Зрение не сразу привыкло к нему, и молодой человек приостановился, моргая, пытаясь адаптироваться к тусклому освещению.
Зрелище, что предстало его наконец привыкшим к полумраку глазам, было способно повергнуть в отчаяние и более хладнокровного человека. Заказанный им столик был занят! И одной из занимавших его была мисс Ливли собственной персоной, парадно наряженная, в изящной шляпке на взбитых золотистых волосах. А напротив неё сидел, держа её за руку, какой–то расфуфыренный франт. Мисс Ливли пленительно улыбалась и позволяла франту целовать себе руки и томно шептать пошлости. Паспарту замер, не веря собственным глазам. Парочка не видела его, но он–то прекрасно видел обоих, и то, как его фактически уже невеста строила глазки франту, посылала авансы. Вдохнув и медленно выдохнув, Паспарту взял себя в руки. Затем подошел к столу и швырнул перед мисс Ливли букетик её любимых фиалок, которые успел купить у бродячей девушки-торговки.
– Что ж, – в сердцах воскликнул он, глядя в испуганное личико девушки, – видимо, небесам угодно было указать мне, с кем я имею дело! Засим я удаляюсь, мисс Ливли, и более не имею к вам никаких претензий.
Он отступил, дрожа, словно в лихорадке. Мисс Ливли вскочила, лицо у неё пошло пятнами.
– Вы же должны были прийти только через час! – жалко произнесла она.
Паспарту усмехнулся. Эта фраза сказала ему всё о его избраннице, которой он был готов предложить руку и сердце. Отвесив шутовской поклон, он быстро вышел из кофейни и побрел по улице, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Так больно ему не было уже очень давно.
– Эй, полегше, дубина! – вскрикнул кто-то возле самого уха. Паспарту тряхнул головой, не сразу сообразив, что налетел на невысокого хрупкого человека и сбил его с ног.
–Виноват, – произнес он, протягивая руку и помогая своей жертве подняться. – Прошу прощения, сэр, я задумался. Надеюсь, я не сильно вас ушиб? – участливо спросил молодой человек, с тревогой заглядывая в бирюзово-голубые глаза бедняги.
– Нишего страшного, – улыбнулся незнакомец, одергивая на себе теплую меховую курточку и поправляя сбившиеся на лоб странного вида очки. – Нет, фы не ушибли меня. Скорее это было неошиданно. Но фы фыглядите таким подафленным. Полно, полно, друшище! Не перешифайте так! Позфолите ли, тут недалеко есть небольшой паб, где мы могли бы успокоить нерфы.
Паспарту невольно улыбнулся простодушной теплоте незнакомца, который был явно немецкого происхождения – его акцент не мог лгать.
– Жан Паспарту, – представился он, протягивая открытую ладонь. Незнакомец неожиданно крепко пожал её – трудно было предположить в его изящной руке такую силу.
– Рад знакомстфу, сэр, Курт Шеффер к фашим услугам.
Они пошли через улицу к небольшому пабу, что укрылся среди магазинчиков и парикмахерских, под гордой вывеской «Королевский лев». Паспарту, чувствуя себя виноватым, а так же испытывая непреодолимое желание напиться, заказал чего-нибудь покрепче. Его новый знакомый участливо взглянул на него.
– Гте фы шифете, Шан? – спросил он. – Если фы намерены фыпить это фсё, то боюсь, мне притется фести фас томой.
Паспарту невольно улыбнулся. Этот маленький немецкий джентльмен нравится ему всё больше.
– Не думаю, что до этого дойдет, – сказал он, с искренней приязнью глядя на нового знакомого.
Они заказали кое-какую закуску и стали беседовать потихоньку. Паспарту с удивлением заметил, что эта беседа сама собой успокоила его. Словно боль ушла куда-то далеко-далеко из сердца.
– Изменчифость сфойстфенна тамскому полу, – пожал плечами Шеффер в ответ на рассказ молодого человека о предательстве мисс Ливли. – Потому я претпошитаю отиночестфо, ну и ещё моя кусина Ариана, но она по характеру скорее мушчина, нешели состание тамского пола.
– Вы надолго здесь?– полюбопытствовал Паспарту, как ни странно, успокоенный таким простым определением со стороны маленького немца. – Я имею в виду, в Лондоне?
– Шту, пока Грэм и Ариана сапасутся фотой и профиантом, – улыбнулся Шеффер, отхлебывая из своей кружки с пивом. – А потом полетим тальше.
– Полетим?– не сообразил Паспарту. – Как это полетим?
– Ошень просто, – Шеффер плеснул чуть пивной пены и принялся рисовать на темной столешнице пальцем. – Аппарат осопой конструкции, оснащенный твигателем моего сопстфенного исопретения. Пока это экспериментальный опрасец, я апропирую его, пытаюсь усофершенстфофать кое-какие показатели. Тля этих целей мой тятюшка, граф фон Цеппелин, фытелил мне некоторые сретстфа.
Заинтересованный Паспарту с любопытством и интересом слушал рассказ Шеффера. Надо сказать, его интересовали аппараты легче воздуха, и он вполне имел представление о своих соотечественниках братьях Монгольфье, первыми поднявшихся в воздух на воздушном шаре в городе Анноне 5 июня 1783 года. Он знал, что тогда был составлен протокол, который отразил все подробности полёта. Шар поднялся на высоту до 500 метров и продержался в воздухе около 10 минут, пролетев при этом 2 километра.
Так же Паспарту знал и о Жане Батисте Мари Шарле Мёнье, создавшем эллипсоидный аппарат легче воздуха, оснащенный тремя воздушными винтами, вращаемыми человеческой силой. А 24 сентября 1852 года он сам стал свидетелем подъема с парижского ипподрома управляемого аэростата, построенного и оснащенного паровым двигателем. Анри Жиффар, создавший это удивительное творение, управлял им на глазах у собравшейся толпы, в которой был и совсем юный Жан Паспарту, пришедший поглазеть на зрелище со своим отцом.
Так что упоминание об аэростатах и аппаратах легче воздуха не было для него совсем уж удивительным, скорее крайне любопытным. Паспарту с большим интересом слушал Шеффера, описывавшего преимущества подобных воздушных путешествий, перемежая их техническими подробностями конструкции аппарата.
Было уже далеко за полдень, когда порядком подвыпившие Паспарту и Шеффер покинули гостеприимный паб и отправились к большому пустырю, располагавшемуся за заводскими кварталами. Там, по словам Шеффера, находилась его «Паллада».
Прекрасное воздушное судно они увидели, уже подходя к пустырю. У Паспарту перехватило дыхание. Шеффер гордо улыбнулся.
– Вот моя красафица! – сказал он, с любовью глядя на громадные контуры корабля.
– Он прекрасен! – прошептал Паспарту, совершенно очарованный грозным и величественным зрелищем.
Шеффер устроил новому другу небольшую экскурсию по помещениям гондолы. Хотя гондолой назвать вполне пригодные для жилья, небольшие уютные каюты не поворачивался язык. Всего кают было три, плюс рубка, с которой производилось управление кораблем. Входя в рубку, Паспарту столкнулся с огромным наголо обритым джентльменом, одетым весьма необычно: в кожаную куртку и кожаные же штаны с множеством металлических кнопок и заклепок. Паспарту ни в коей мере не был малого роста, напротив, весьма мощного сложения, но по сравнению с бритоголовым незнакомцем он почувствовал себя мальчишкой.
– Посфольте претстафить фам моего помощника и труга Грэма Мак-Грегора, – сказал Шеффер, выныривая откуда-то из-под локтя гиганта. – Грэм, это Шан Паспарту, мой труг и шеланный гость на «Палладе».
Ладонь Паспарту почти утонула в огромной лапище Мак-Грегора, который кивком дал понять, что рад знакомству. Затем с той же величественной грацией протиснулся в коридор и исчез.
Время уже близилось к закату, когда Паспарту собрался уходить.
– Я профошу фас, – сказал Шеффер, натягивая свою курточку. – Мне фсё рафно нушно сайти в магасинчик за некоторыми деталями, а втфоем феселее будет идти.
Паспарту был отнюдь не против такого сопровождения. А когда они оказались возле дома мистера Фогга, пригласил Шеффера зайти к нему и пропустить по стаканчику вишневой настойки.
Было уже темно, но с самого порога Паспарту почувствовал неладное. В воздухе стоял сильный запах газа. Торопливо распахнув двери и окна на нижнем этаже, он был отвлечен вскриком Шеффера откуда–то сверху.
– Шан, помоги!
Сам не свой, стремглав Паспарту бросился на второй ярус, где располагались комнаты Фогга и миссис Фогг. Глаза его уже немного привыкли к темноте, и он почти сразу увидел маленького хрупкого Шеффера, безуспешно пытающегося поднять массивное длинное тело, лежащее на полу.
– Оглушен!– кашляя, произнес немец. – Надо фынести его на фостух!
Паспарту с трудом взвалил на плечо обмякшее, тяжелое тело своего хозяина и поплелся вниз. У него уже стучало в висках и перед глазами прыгали красные пятна. Он слышал как будто откуда-то издалека, как Шеффер мечется, открывая окна и закрывая газовые конфорки.
Почти теряя сознание, молодой человек выбрался на лужайку перед домом и упал на неё, едва успев придержать мистера Фогга. Он успел заметить склонившееся над ним лицо Шеффера и потерял сознание.
========== Глава 1. На борту «Паллады» ==========
Паспарту открыл глаза и не сразу понял, где находится. Первым его чувством был испуг, когда он понял, что лежит в помещении столь небольшом, что стены сдвигались над ним. Сев на постели и пытаясь справиться с головокружением, он не сразу сообразил, что на него смотрят внимательные голубые глаза. В помещении было очень сумрачно, откуда–то издали доносится слабый рокот.
– Вижу, вы пришли в себя, – произнес женский голос, холодный и спокойный. – Сможете идти?
Паспарту кивнул, но тут же схватился руками за нещадно болящую голову и застонал.
– Вы здорово надышались газом, – сочувственно сказала женщина, – однако, все же меньше, чем ваш хозяин, мистер Фогг.
– Мистер Фогг! – Паспарту попытался встать, но голова кружилась так сильно, что он повалился вперед, и лишь две невероятно сильные руки, обхватившие его за талию, не дали ему упасть.
– Спокойно, обопритесь о мои плечи.
Паспарту подчинился, чувствуя под рукой вполне мускулистые плечи, удивляясь этому обстоятельству. Лишь когда они прошли через небольшой коридор и очутились в освещенной рубке, он понял, что находится на «Палладе». Ухватившись за какую-то попавшую под руку перекладину, он повернулся, чтобы рассмотреть незнакомку.
Первый миг принес сомнение, сменившееся изумлением. Перед ним была женщина, вернее, молодая девушка, чьи густые пышные волосы спадали до тонкой талии. Голубые глаза смотрели настороженно с лица, не столь красивого, сколь обаятельного. Девица вскинула бровь.
–И что вы так уставились?
Она стояла в вызывающей позе, засунув большие пальцы за широкий кожаный пояс, охватывавший её стройную талию. Вся её фигурка, тесно обтянутая черным кожаным комбинезоном, выражала неповиновение и упрямство. Паспарту молчал, сраженный в самое сердце. Никогда не приходилось ему видеть столь прекрасное и необычное создание.
– Ну ладно, – сказала девушка, немного поразмыслив, – вы тут стойте, а у меня дел полно.
– Вы, верно, мадемуазель Ариана? – обрел, наконец, дар речи Паспарту.
– Вижу, мой братец успел познакомить нас заочно, – на щеках девушки появились коварные ямочки. – Ну что ж, тем лучше. Насколько помню, вас зовут Жан и вы француз.
Она протянула руку, которую Паспарту, как истый француз, с почтением поднес к губам, запечатлев поцелуй на маленьких пальчиках.
– Мне пора, – Ариана отняла руку, убрав за спину. – Можете ходить, где вам вздумается, только не лезьте в машинное отделение. Мак этого очень не любит.
– Простите, но где мой хозяин, мистер Фогг? – с беспокойством спросил Паспарту. – Могу я видеть его?
– Он пока не пришел в себя, – нехотя ответила девушка, – идемте, я провожу вас к его каюте.
Филеас Фогг лежал на узкой койке, застеленной простым серым одеялом из грубой шерсти. Лицо достойного джентльмена было бледно, губы казались восковыми. Обеспокоенный Паспарту бросил быстрый взгляд на мадемуазель Ариану.
–Я могу остаться при нем?
– Конечно, – кивнула она, – я скоро приду, принесу вам поесть.
Она ушла, прикрыв дверь. Паспарту без сил опустился на небольшой складной стул, стоявший у постели. Сердце его сжалось от отчаяния. Он вспомнил, что оббегал все комнаты, но так и не увидел нигде миссис Фогг. Тревога сжала его сердце, тревога, тем более сильная, что в памяти, словно лепесток пламени горел обрывок золотистого платья госпожи Ауды, зацепившийся за дверную ручку.
Фогг тихо застонал, пытаясь повернуть голову. Паспарту вздрогнул, осторожно касаясь его лица.
– Вы в безопасности, сэр, – произнёс он, пытаясь побороть нервную дрожь. – Мистер Фогг, это я, ваш Паспарту.
– Паспарту, – Филеас Фогг открыл глаза, глядя на молодого человека. – Паспарту, где я? Где Ауда?
Он закашлялся, пытаясь приподняться. Паспарту подсунул руку ему под спину, со всей осторожностью усадив и вложив в руку стакан с водой, стоявший на закрепленной полочке у постели. Затем в двух словах рассказал о своем знакомстве с Шеффером.
– Но что здесь делаем мы с вами? – Фогг тронул затылок и болезненно поморщился.
– Думаю, я смогу ответить на ваш вопрос, – сказала мисс Ариана, входя в каюту и прислонившись к стене так, чтобы иметь в поле зрения обоих мужчин.
– Моё почтение, – Филеас Фогг чуть наклонил голову и попытался сесть, спустив ноги с койки.
– Лежите, вам досталось, – девушка тряхнула пышной гривой и прикусила губу, видимо, собираясь с мыслями. – Вы спросили, что делаете здесь. Ваш слуга не знает и не может знать, он сам не так давно пришел в себя. Когда он вынес вас из отравленного газом дома и потерял сознание, мой брат попытался привести вас в себя. Но в этот момент дом ваш взлетел на воздух. Брат успел увидеть улетающий на всех парах воздушный шар, а потом вызвал нас.
–То есть как это – вызвал?– не понял Паспарту. Ариана дернула плечиком, словно стряхивая надоедливую муху.
– Коммуникационное устройство, мини–телеграф. Пока разработка позволяет связь на коротком расстоянии. Двойной звонок означает экстренную ситуацию. Поскольку я знала, что брат пошел вместе с мистером Паспарту, то направила аэростат именно сюда, на Сэвиль-роу. Ещё издали увидела я пламя пожарища и поняла, что случилось что-то очень плохое. Брат не объяснял ничего, просто велел Маку занести вас в гондолу, и мы снялись с места. И вот уже несколько часов мы летим вслед за воздушным шаром, который, надо сказать, удирает от нас с приличной скоростью.