Сердце грохочет в своем звукоизолирующем мешке из мышцы.
Рыжий грохочет пластиковой крышкой бака, выбрасывает пакеты и разминает спину.
Лезет в карман штанов. Достаёт из мятой пачки сигарету. Слишком спокойный без своей излюбленной недовольной рожи.
Да, он действительно в форме работника “Тао-Тао”. Фартук в бело-синюю продольную полоску, в нагрудный кармашек белой футболки-поло воткнут маркер и блокнот.
Баки отгорожены от парковой зоны невысоким деревянным забором, о который Рыжий и опирается поясницей.
Задумчиво и слишком сосредоточенно расправляет помятую сигарету, глядя прямо перед собой. Как тогда. Глаза не отрываются от Рыжего, который зажимает фильтр зубами, слегка выставив нижнюю челюсть вперёд.
Ощупывает глубокие карманы в поисках спичек.
Щурит глаза, когда облако дыма касается лица.
Где-то на периферии слуха ХэТянь слышит, как в кармане сумки пищит мобильный.
Большая перемена, наверное, уже закончилась, и Йонг снова выгораживает его перед учителями. С него не станется, хоть раз применит своё помело по назначению.
Мобильный играет негромко, но… чёрт.
Рыжий слегка вздрагивает. А в следующий момент встречается с Хэ Тянем взглядом.
...он делает четыре направленных, злых шага, а потом останавливается, будто вдруг передумал.
ХэТянь даже не успевает мысленно возликовать, вознести молитву какому-нибудь из богов — ни одно имя в голову не идёт. Рыжий стоит и сверлит его взглядом, от которого у нормального человека, наверное, пропало бы любое желание доживать этот день до конца.
ХэТянь уже пару недель как не входит в клуб нормальных людей.
Вот так они смотрят друг на друга порядка секунд двадцати, пока Рыжий не отворачивается. Сильно сжимает челюсти — это видно по проступившим желвакам. А потом — будто кто-то дёрнул тумблер у него в лобной доле, — вдруг продолжает идти к лавке, на которой сидит ХэТянь.
Расслабленный, закинувший ногу на ногу. Он насмешливо усмехается краем рта и думает: как хорошо, что невозможно увидеть скорость ударов человеческого сердца с такого расстояния.
Когда Рыжий молча садится рядом, ХэТяню кажется, что у него в груди минимум три сердечных мышцы. Каждая из них на грани обширного инсульта.
Рыжий наклоняется вперёд, опирается локтями о расставленные колени. Он молча докуривает и щелчком отправляет окурок в урну с плоским алюминиевым навершением.
Сцепляет пальцы перед собой.
— Чё за дела? — спрашивает спокойно, не отрывая глаз от широкой тонированной витрины “Тао-Тао”.
— Вариант с “мимо проходил” не прокатит?
Голос звучит незнакомо.
Хочется опустить лицо в ладони и сильно потереть. Ударить себя по щекам и рявкнуть: очнись!
ХэТянь выбирает другой вариант: продолжает улыбаться, медленно переводит взгляд полуприкрытых глаз на профиль Рыжего.
Светлые прямые ресницы почти красные в солнечных лучах. На острой скуле небольшая царапина и нервно скачущая зеленоватая тень от листьев. Рыжий не поворачивает голову, наоборот, отворачивается и смотрит в противоположную сторону.
Что происходит у него в голове? О чём может думать человек вроде него?
Даже представить сложно. В конце концов, уже сейчас он ведёт себя непредсказуемо, ведь ХэТянь ждал, что ему в первую же секунду достанется по лицу.
— Ты меня напрягаешь, — говорит он наконец, возвращая ХэТяню свой профиль.
Хорошо. Это напоминает начало беседы.
ХэТянь смотрит внимательно и молча прикусывает верхнюю губу.
— Меня напрягает то, что ты шатаешься за мной. У нас общих дел не было и нет, понял?
Понял.
Понял, что Рыжего всё это время тоже ебала вся эта ситуация. Не понял только, хорошо это или плохо.
Ещё несколько секунд они молчат.
— Повсюду ты! — выцеживает Рыжий.
Сжимает пальцы, берёт себя в руки.
— Куда я ни пойду, повсюду ты. Что это за хрень?
Он явно кипятится.
Поднимающееся из закромов раздражение делает голос жёстче и острее. Словно каждое слово царапает затылок Хэ Тяня тёплой иголкой.
Он не собирается ничего отрицать. Вместо этого спрашивает:
— Что у тебя за проблемы? С деньгами.
На пару секунд Рыжий, наверное, забывает, что решил полностью игнорировать взгляды на Хэ Тяня, потому что резко поворачивает голову и, яростно блеснув глазами, уставляется на него. Появляется ощущение, будто с затылка игла переместилась к корню языка.
Хочется сглотнуть.
— Ты, блядь, издеваешься?!
— Нет.
— Да кем ты себя возомнил, мажорчик? Сначала шастал за мной, а теперь…
ХэТянь подаётся вперёд, тоже опирается локтями о колени — Рыжий тут же отшатывается в сторону, как будто можно навредить ему, просто сократив расстояние.
— Это просто интерес, — негромко говорит ХэТянь.
— Подавись своим интересом, — так же тихо советует Рыжий.
Эти негромкие фразы делают их разговор каким-то слишком личным, вот о чём хочется думать в этот момент. Словно в парке действительно больше никого нет.
Рыжий, будто мысли услышав, напрягается, а у Хэ Тяня слегка кружится голова от того, что… чёрт, взгляните на них — сидят в парке. Говорят друг с другом, как два нормальных человека.
— У меня есть предложение.
— Отвали, я не шучу.
Когда человек стремительно встаёт с явным намерением уйти, есть всего несколько способов его задержать. ХэТянь поступает по инерции — схватывается за ним, цепляет за руку, в два шага преграждает путь. От касания ладонь жжёт, будто бычком припалили.
Рыжий резко ведёт плечом, уходит от контакта и раздражённо отводит глаза, сверлит взглядом забегаловку за спиной Хэ Тяня, словно пытается не забыть, что он на работе и за драку могут устроить выволочку.
— Что тебе, блин, надо? — рычит Рыжий.
— Ты умеешь готовить?
— Не понял?
— Всё ты понял, — ХэТянь сжимает руки в кулаки, всё ещё чувствуя левой футболку Рыжего. Как мнётся под прикосновением ткань, слегка нагретая теплом кожи. — Хочу тебя нанять. Готовь мне. За бабки, разумеется.
Рыжий, словно цементом облитый, застывает на глазах.
Кажется, что его нарастающую злость можно потрогать пальцем, если поднести ладонь поближе. У него даже глаза как будто стали светлее. Или это опять солнце чудит.
— Ты прикалываешься?
ХэТянь молчит.
Он перебарывает желание облизать губы и начать нервно отбивать ногой по асфальту, чувство такое, что весь парк вдруг ударил ему в лицо и в лёгкие.
Рыжий шумно дышит, крылья носа слегка раздуваются от ярости. А потом…
ХэТянь успевает поймать его предплечье, которое моментально, рывком вырывается из его пальцев.
— Пошёл ты, гондон!
— Стой!
— Ещё раз тебя увижу… — рявкает Рыжий. — Вот же, доебался! Да пусти ты!
ХэТянь поднимает руки и делает шаг назад. Он понимает, как это выглядит со стороны. Понимает, какой херни мог надумать Рыжий. Чёрт, кажется, всё летит в задницу.
— Пять ужинов, — говорит он, держа руки в жесте “сдаюсь”.
— Отойди.
— Пять ужинов, — повторяет ХэТянь. — Цену сам назовёшь. Идёт?
— Уйди отсюда. По-хорошему.
— Что ты теряешь?
— Да что с тобой не так?!
У Рыжего глаза горят, ХэТянь внезапно думает: куда бы он ударил, если бы собирался бить. Наверное, в челюсть или в солнышко.
Лицо у Рыжего словно одеревенело. Смотрит прямо, как бык. ХэТянь чувствует, что ему сейчас действительно прилетит.
— Просто подумай, лады?
Рыжий молчит.
Желваки вовсю гуляют на щеках, словно он представляет, как перегрызает глотку Хэ Тяня.
Видно: отвечать ничего не собирается.
Рыжий напрягается весь, словно каменный. Застывает, пока ХэТянь достаёт у него из нагрудного кармана блокнот и маркер. Пишет свой номер на первой же странице прямо под последним заказом. Лапша и тушёная курица. Кофе и песочное пирожное для дамы.
Под рядом цифр — короткая подпись.
— Подумай, — повторяет ХэТянь.
Они смотрят друг на друга, пока за спиной не скрипит дверь и чей-то голос не врывается в сознание:
— Шестой столик рассчитывать кто будет?!
Рыжий слегка вздрагивает, моргает. Переводит нервный взгляд, быстро кивает куда-то ХэТяню за плечо. Потом в пару шагов обходит, торопливо идёт обратно в “Тао-Тао”.
— Пять ужинов, — громко говорит ХэТянь, оборачиваясь.
Рыжий поднимает руку с выставленным средним пальцем.
— После этого я отъебусь от тебя, — кричит ХэТянь.
Рыжий будто бы на секунду запинается, но продолжает идти.
— Насовсем! Подумай хорошенько.
Он смотрит, как напряжённая фигура исчезает за служебной дверью, и почему-то хочется укусить себя за сжатый кулак. Вернуть последние слова назад.
Незнакомая дама с картонным стаканом толкает его плечом и смущенно извиняется.
В сумке, оставленной на лавке, снова начинает звонить мобильный.
…утка с тушёными овощами пахнет так, что слюна невольно собирается под языком.
Если бы он знал, что Рыжий так готовит, предложил бы ему всё это ещё в тот день, когда увидел, как тот сидит с разбитой рожей около школы.
Рыжий молчит.
ХэТянь стоит за ним, опираясь бедром о кухонный стол и сложив руки на груди. Он не хочет чувствовать себя тюремным надсмотрщиком, но не может заставить себя уйти с кухни. Он рассматривает коротко стриженный затылок и считает удары сердца. Следит за чёткими движениями. Кажется, он сам не ориентировался на своей кухне так, как этот тип.