========== Пролог ==========
Вначале была темнота и ее оттенки. Страх, болезненным холодом окутывающий все тело, и примитивное желание выжить, даже если сознание еще не могло найти для этого причин. Была слабость и бесконтрольность. И холод металла. Цепи и оковы, которые медленно, поддаваясь гневу, становились послушными. Вели к свободе, врезаясь в человеческие тела, раздирая форму и плоть, добавляя в мир оттенки алого.
Этот цвет брызгами заполнял каждый день, пока не собрался в одну точку. Пока не вобрал в себя всю боль и отчаяние и не наполнился выжигающим желанием отомстить. Оно всегда тлело, подобно углям, оно грело, не давая потерять волю к жизни окончательно, но не разгоралось пламенем из-за бессилия. Но не теперь.
В жизни было много грязи. Она серыми, склизкими комками скользила под подошвами сапог, смешивалась с потоками дождевой воды и, впитывая в себя свежесть воздуха, обращалась в затхлый смрад.
Вместе с силой медленно отступал страх, обращаясь одержимостью. Целью. Той, что заставляет идти, когда нет сил. Заставляет сердце биться удар за ударом, подгоняя вперед. Каждый день, сколько бы это ни продолжалось. Терпеливо, беспощадно, бескомпромиссно. Не желая ничего иного. Не зная, что может быть иначе.
Эта жизнь едва не оборвалась в ледяной воде. Он видел его. Видел Шоу, лишь его. И не мог упустить. В тот момент все чувства обострились, и мир заполнился алым светом гнева, сердце так бешено рвалось в груди, что его гул затмевал все звуки вокруг. И, достигнув своего создателя, Эрик, словно бешеный пес, вцепился в него всеми силами, бездумно почти не заметив, как он сам ушел под воду, отчаянно пытаясь удержать подлодку.
Вода давила все сильнее, и легкие горели от нехватки кислорода, а металл впервые не покорялся, продолжал тянуть за собой все глубже, и всего гнева и боли было не достаточно, чтобы остановить подлодку.
Он бы не отпустил. Сам ни за что не отпустил. Не понял бы, что это возможно.
И оттого были такими нереальными руки на его теле и голос в голове, который успокаивал воспаленный гневом и болью разум, заполнял его собой и вел наверх. Он разрушил все вокруг. И, поднявшись из-под воды, Эрик вздохнул, словно впервые в жизни, еще не до конца осознав, что он упустил все, за чем гнался столько лет. Еще не осознав, что погиб бы, если бы не сделал этого.
«Отпусти меня! Отвали!» - он отбился от чьих-то рук и развернулся в воде, удерживаясь на плаву и всматриваясь в лицо мужчины, голос которого всего мгновение назад наполнял его сознание.
«Кто ты?» - впервые забыв о Шоу, подрагивая в ледяной воде, спросил Эрик.
«Ксавьер. Чарльз Ксавьер»
« Я думал, что один такой…»
«Ты не один, Эрик. Ты не один»
Этот голос с ярким акцентом просачивался в его сознание и еще не раз звучал в его отдыхающем сознании. И даже во снах он был инородным. Звучал в холодном воздухе над окровавленными образами и мелькающими грязными тропинками, и не мог принадлежать миру Эрика.
В один день встретить кого-то себе подобного. Кого-то, кто в одно мгновение смог проникнуть в самые глубины его души. Ворваться туда, взломав все замки и сломав все преграды, не упустив ни одного даже самого темного и болезненного воспоминания. Вся жизнь за пару мгновений.
Эта сила пугала. Была слишком опасной. А ее владелец казался невозможным.
Эрик Леншерр не умел доверять людям, которые предлагали ему помощь. И если шел на контакт, то только если видел в них лишь способ достижения цели. И Чарльз мог бы стать для него таким же человеком. Получить нужную информацию и продолжить поиски, идти к цели так же, как прежде. Так было всегда.
Но не в этот раз.
«Мне не нужна твоя помощь». «Неправда. Вчера она была тебе нужна». «Я не буду тебя удерживать. Могу. Но не стану».
Это была возможность. Нет, не только «стать частью чего-то большего», как говорил Чарльз. Это была возможность стать сильнее и получить новый инструмент достижения своей цели. И вот уже он сам предлагает свою помощь с поисками, а Чарльз так легко соглашается.
========== Часть 1 ==========
Церебро тихо гудел, и датчики непрерывно скакали, с тихим шелестом на пол сползал испещренный график активности мозга Чарльза, который теперь уже стоял тихо, до дрожи в руках вцепившись в поручни, тяжело, болезненно дышал, и Эрику даже казалось, что телепат задыхается, но при этом внешнем болезненном состоянии его голубые глаза горели ярко, как никогда, переполненные эмоциями.
И все равно, все стояли на своих местах и ничего не делали.
- Сколько еще? – не выдержал Эрик и враждебно посмотрел на худощавого Хэнка, который носился возле приборов и что-то восхищенно бормотал себе под нос.
- Хотя бы пару минут, он только настроился. Я… я же прежде не испытывал прибор так, - словно извиняясь, проговорил ученый и обеспокоенно посмотрел на профессора, а затем восхищенно подскочил к печатной установке, которая так и шуршала, фиксируя место положения мутантов, которых смог найти Чарльз.
– Нет, достаточно, - отрезал Эрик, заметив, что Ксавьера начало трясти, а его и без того неровное дыхание стало совсем рваным и резким, а по виску текли капли холодного пота.
- Но…
- Я сказал, отключай! – приказал Эрик, и Хэнк не осмелился с ним спорить.
- Он в порядке? Что с ним? – взволнованно спросила Рейвен и испуганно замерла на месте, пока Эрик снимал с головы Чарльза Церебро.
- Нет-нет… я могу еще, - забормотал профессор, крепче сжимая вспотевшими руками поручень.
- Ты и так сделал достаточно, - подбодрил его Эрик и пораженно нахмурился, заметив, что его друга трясет вовсе не от боли, а на его лице все еще оставалось блаженное выражение и легкая мечтательная улыбка.
- Запись прошли девять адресов, этого… Это просто восхитительно! – неверящим тоном проговорил Хэнк, доставая исписанные листы бумаги.
- Видишь, более чем достаточно, - повторился Эрик и подошел к Ксавьеру как раз вовремя, как только профессор попытался двинуться с места и отпустил поручень, его ноги задрожали и подогнулись, а Ксавьер благодарно вцепился в Эрика. Профессор все еще не мог прийти в себя, но на ногах уже держался немного увереннее.
- Они повсюду, Эрик. Я видел их. Чувствовал, смог коснуться их сознаний. Всех сразу. Это восхитительно. Это блаженство, - как в бреду шептал Чарльз, и Эрик слегка неловко, удобнее подхватил профессора, чувствуя на себе взгляды Хэнка и Рейвен, которые хотели и не решались подойти.
- Чарли? – обеспокоенно позвала Рейван и, как ни странно, но ее голос и правда вывел профессора из транса, но он даже не посмотрел на свою названую сестру.
- В дом. Отнеси в дом, - попросил он Эрика.
- Я все перепроверю, сменю настройки, чтобы потом не было такой отдачи. Бога ради, простите, профессор, - запричитал Хэнк.
- Оно стоило… того стоило, - тихо проговорил Чарльз, цепляясь за Леншерра.
- Просто распределите адреса, а я отведу его, - распорядился Эрик, и Рейван моментально кивнула.
- Да, я сделаю, - она с трудом сошла с места и направилась к Хэнку, а Эрик повел за собой будто хмельного Чарльза.
- Я знаю, кто будет первой, - со смешком произнес Ксавьер, спустя несколько минут, когда Эрик довел свою ношу до гостиной и водрузил на темный кожаный диван.
- Очнулся? – хмыкнул Леншерр, чувствуя спокойствие от одного осознанного взгляда голубых глаз Ксавьера.
- Да. Почти, - с прищуром проговорил профессор, укладываясь на диване. – Принесешь воды?
- Разве у тебя для этого нет прислуги?
- Да ладно. Прошу, - и ему трудно было отказать. На мгновение Эрик даже заподозрил, что Чарльз внушил ему это действие, но он без лишних препираний взял со стола графин и налил профессору стакан воды, выполняя его просьбу с непривычной для себя покорностью и, что необычнее, желая помочь.
- Ну, и кто же у нас первый в списке?
- Ооо, поверь, тебе понравится, - с лукавой улыбкой пообещал Чарльз.
***
- Ты специально, - утвердительно сказал Эрик, развалившись на кровати в вип-комнате стрип-клуба. Танцовщицу уже забрали агенты, ну а профессор со своим новоявленным, после распитого вместе алкоголя и пары приватных танцев, которые Эрик все же заказал в их вип-ложе, другом, предпочел остаться в городе. И агенты не смогли возразить его убедительному: «Тсс, нас тут нет».
- Что? Нет, просто она была ближайшей, - развел руками профессор, едва не задев ладонью лицо Эрика, который удобно развалился рядом с ним на алых простынях.
- Значит, это просто удачно совпало, - весело хмыкнул Леншерр, не желая спорить или подниматься с кровати. Алкоголь притупляет рефлексы, замедляет мысли, и Эрик давно не позволял себе пить больше, чем дозволено. Но, черт возьми, Чарльз каким-то образом (и, по его заверениям, без всякого внушения) уговорил его отпраздновать удачные переговоры. «А что? И повод, и место подходящие» - аргументировал он, откупоривая шампанское.
- Нам везет, - беззаботно пожал плечами профессор, и Эрик не смог не улыбнуться в ответ. Тем более, что губы Ксавьера уже раскраснелись, и теперь выделялись на фоне бледной кожи и светлого костюма, что отвести взгляд было почти невозможно. Пусть даже невозможным это делал алкоголь. Трезвым Эрику не приходило в голову любоваться растрепанными прядками мягких волос Ксавьера, так пристально изучать его лицо, даже придвигаясь ближе, специально поворачиваясь к нему всем телом.
- У-х, друг мой, я пока не так пьян, - все с той же улыбкой предупредил Чарльз, только заметив образ в сознании Эрика, до того как он сам решился бы придвинуться еще ближе и перейти к действиям, которые были еще неоформленным намерением.
- Что? О чем ты … – непонимающе проговорил Эрик, и запоздало поняв, добавил. – Прочь из моей головы!
- Да ладно, я совсем чуть-чуть, порой я тоже это не контролирую, - соврал Чарльз в оправдание. Хотя, было бы за что оправдываться. Сознание Эрика сейчас было на удивление спокойно, там выделялось лишь желание коснуться слишком ярких губ, лишь проверить. Алкоголь путал его мысли, делая примитивными, и одного красного цвета было более чем достаточно.
- Господа, - к ним в вип-ложе проскользнула еще одна девушка, но мужчины даже не удостоили ее взглядом. – Ваше время истекло, и мы уже закрываемся, - произнесла она, и Чарльз недовольно поморщился, и прижал тонкий палец к своим алеющим губам.
- Я все устрою, - пообещал профессор и перекатился на спину, прижал пальцы к своему виску. – Все в порядке. Вы больше не хотите нас беспокоить, и скажете остальным, что у нас все оплачено.
- Тоже мне, нашел где остаться, - фыркнул Эрик, устраиваясь удобнее на смятых простынях.
- Я просто не хочу тащить тебя до отеля, - пояснил Чарльз и сжал плечо друга. – Не думал, что ты не умеешь пить.
- Что? – Эрик даже сел в постели от возмущения, но голова тут же протестующее закружилась и наполнилась добрым смехом Ксавьера, который мягко потянул Эрика обратно в постель.
- Просто лежи. Спи, - его прикосновения были слишком непривычными, бережными и заботливыми. Эрик попытался избавиться от них. Или наоборот прижаться ближе к теплым рукам. Он толком не понял, что именно он сделал, проваливаясь в сон.
- Вот так, - заботливо проговорил Чарльз. – Не волнуйся, друг мой, я никому не скажу.
***
Серые, грязные стены давили со всех сторон. И даже свет, проникающий сквозь узкие прорези где-то высоко под потолком, был холодным, могильным. Голоса и крики за стеной смешивались в гул, пробирающий до самых костей. От него немело тело, и Эрик крепче вжимался в шершавую стену, словно загнанный, обезумевший зверек, забивался в самый угол тесной камеры, сжимаясь всем телом в комок, закрывая уши руками, пытаясь заглушить крики и жесткие голоса военных. Пытаясь не слышать выстрелов и шагов солдат, до паники сводивших сознание, боясь, что придут за ним. Шаги все ближе и сердце с колкой болью сжимается в груди, и дышать нет сил, когда дверь камеры со скрипом открывается, заливая все вокруг болезненно желтым, блеклым светом. «Нет, нет! Не подходите, не надо…!»
- Нет… - Чарльз резко открыл глаза, все еще чувствуя, как давят стены камеры, как крепко держат грубые руки военных, и от животного страха все органы внутри сводит судорогой. Сон. Всего лишь сон. Чужой сон, который будто склизкий паразит просочился в его восприимчивое сознание.
– Эрик, - обеспокоенным шепотом позвал Ксавьер, перекатываясь на бок, но его друг все еще спал, не мог вырваться из этого кошмара, увяз в нем настолько, что не мог вернуться к реальности. Болезненно хмурился и испуганно что-то шептал сквозь сон, цепляясь сильными руками за алые простыни. – Тише-тише, друг мой, - прошептал Чарльз, позволяя своему голосу звучать и в воспаленном сознании Леншерра, но этого было мало, чтобы успокоить его или разбудить, и Чарльз бережно коснулся его виска, насильно разгоняя жуткие воспоминания, успокаивая сознание спящего друга, пока в нем не осталась спокойная пустота. И Эрик успокоился, но не переставал хмуриться во сне, словно ждал, что кошмар вот-вот вернется. Видеть его таким… Чарльз тихо вздохнул и попытался оживить в сознании Эрика какое-нибудь приятное воспоминание. Что угодно, недавнее хотя бы.
Холодная вода стекала по лицу, и тело мелко дрожало, пока он держался на плаву.
- Ты кто, черт возьми, такой?
- Ксавьер. Меня зовут Чарльз Ксавьер.
- Я думал, что один такой…
- О, нет. Не один, Эрик. Ты не один.
Это было первое, что отозвалось в сознании Леншерра, заполняя пустоту. Приятное воспоминание, пусть сам Эрик не доверял ему, но чувствовал настороженную надежду. И даже это чувство для него было в новинку. И оттого приятнее.
- Спи, мой друг, - мягко, с улыбкой проговорил Ксавьер, легко внушая мысли о спокойном сне Эрику, прежде чем убрать руку от его лица. Телепат невольно улыбнулся, устраиваясь в постели удобнее, испытывая странное, теплое чувство, лишь отдаленно похожее на смущение, понимая, что все-таки смог пробиться сквозь стену, которой Эрик отгораживался от всех людей.
***
Наутро Эрик слегка удивился, проснувшись все в той же приватной комнате, и постарался вспомнить, какого черта он все еще здесь, но в гудящей голове были только размытые образы: он помнил, как они разговаривали с танцовщицей, помнил пульсирующюю музыку и смех Чарльза, который подливал ему шампанское и что-то весело шептал ему на ухо (кажется, рассказывал про «выдающиеся» фантазии одного из посетителей в общем зале); помнил, как пригласил девушек, но их самих помнил лишь частично, что было неудивительно; помнил, как посмеивался над Чарльзом, который, перебрав со спиртным, вдруг стал уговаривать одну из танцовщиц вернуться в Оклахому к родным, и уже собирался сделать ей «внушение», когда Эрик перехватил его запястье и отпустил девочек. «Сама разберется, нечего строить из себя спасителя» - проворчал Эрик на протестующего телепата. «Эрик, да у нее ветер в голове, она должна…» «Это ее жизнь, оставь девчонку в покое», - успокаивал Леншерр друга, который уже скользил с кровати на пол, видимо, чтобы идти нести светлое, доброе, вечное в сознания служительниц порока. А вот как дошло до того, что через полчаса, когда посетителей в клубе почти не осталось, Чарльз стал обучать одну из девочек вальсу, Эрик не помнил. Но это воспоминание невольно вызвало у него улыбку.
- Доброе утро, - мягкий голос Чарльза резкой болью отдавался в голове и Эрик невольно поморщился и сел в смятой кровати, окинул взглядом свою измятую одежду и только теперь понял, что не знает, где его пиджак.
- Это была плохая идея, - вместо приветствия негромко сообщил Леншерр и поднял взгляд на друга, который, слегка ухмыляясь, стоял у занавеса и держал в руках чашку свежего кофе, запах которого, казалось, заполняет все вокруг.
- Здесь, между прочим, продаются завтраки, - ответил Чарльз на так и не заданный вопрос, который только оформлялся в сознании Эрика, и профессор благосклонно передал другу чашку.