Сэра отвлекается от игровой доски и глаза её постепенно наполняются восторженным светом. Она оборачивается к Варрику всем телом, берёт его за плечи и выдыхает:
— «Белла»?!
Гном благосклонно кивает, и что-то в выражении его лица заставляет Каллена напрячься.
Всё получается само собой.
Варрик тащит Каллена в «Беллу», а Сэра горячо поддерживает эту идею, чуть ли не подскакивая на месте и тараторя, что Каллен в последнее время стал слишком нервным, какой кунари его укусил? Кассандра засела с военными документами в ставке командования, а Каллен слишком вымотан, чтобы отпираться от этой дружеской осады.
Гномы бывают невероятно приставучими и убедительными.
В «Белле» тепло, почти горячо, что явно контрастирует с морозным воздухом снаружи. Здесь пахнет людьми, поленьями в камине, огнём и спокойным уютом. Каллен никогда особенно не интересовался здешней публикой и никогда не обращал внимания на происходящее за крепкой деревянной дверью с резной вывеской. Из разговоров солдат, долетевших случайно до слуха, становилось ясно, что здесь можно разживиться хорошенькой девушкой на час или на ночь. Но какая таверна не включает в себя подобного рода развлечения?
Церковь бы этого не одобрила. Но какая, прости Андрасте, в задницу, церковь сейчас, когда весь мир с ума сходит, треща по швам огромными, размером с небольшую городскую площадь, адскими дырами прямо в небесах.
Какая, в задницу, церковь?
Здесь оказывается много людей, но это, на удивление, не мешает. Скорее, дарит странное ощущение одиночества, потому что никто не обращает внимания на тех, кто заходит сюда. Несколько храмовников удивлённо окидывают Каллена взглядом, пока тот проходит за Варриком к свободному столу. Взгляд этот не осуждающий, а скорее опасливый, словно Каллен сейчас остановится около них и потребует объясниться: что благородные воины, бывшие почти-монахи, делают в подобном заведении.
Признаться, у Каллена возникла такая мысль, но быстро исчезла. Ведь он сам здесь. Так, верно, и появляются общие секреты.
Официантка в откровенном наряде поставила перед ними на стол кувшин «лучшего эля на юге», подмигнула Каллену, наверняка не узнав в нём члена совета, и ушла, оборачиваясь через плечо и покачивая бёдрами. Сэре не сиделось, она то и дело ёрзала, рот у неё не затыкался — как никогда. Варрик отвлекал её разговорами о том, как они с Хоук в лучшие свои времена устраивали в «Висельнике» гулянки, громкие настолько, что об этом потом гудел весь Кирвоколл. Варрик поглядывал на напряжённого Каллена и отвлекал Сэру, чтобы дать ему возможность немного расслабиться.
— Попробуй, — говорит он, кивая на кувшин, когда Сэра в толпе замечает какого-то своего знакомого и выносится из-за их стола, как юркое торнадо, — здешний эль действительно хорош. Выдыхай, Каллен. И убери оттуда руку.
Каллен прикрывает глаза, выдыхая через нос, и разжимает пальцы, стиснувшие рукоять меча. Чувствовать себя не в своей тарелке ему непривычно, потому что единственным местом, которое он посещал кроме казарм и ставки командования, была тренировочная площадка. Там всё проще. Оружие и цель. Идея и стратегическая карта. Чернила и пергамент, чтобы написать отчёт.
Солдатская жизнь — проще не придумаешь.
Когда не нужно держаться за меч и просчитывать свой следующий шаг… это сложно. Каллен никогда не думал, что то, что называют отдыхом обычные люди — настолько сложно. Он провожал взглядом каждого проходящего мимо человека. Следил за передвижениями плотного мужчины за прилавком, который выставлял на него полные кружки эля. По деревянным бокам стекала густая пена. Незнакомые люди чокались и смеялись, говорили и вели себя так, словно войны за порогом «Беллы» нет, никогда не было.
— Они такие… — Каллен запинается, когда видит, как взвизгнувшую официантку со смехом хватают за руку и усаживают к себе на колени, а она смеётся, шутливо отбивается от крепких рук какого-то мужчины, которого Каллен никогда ещё не видел ни среди солдат, ни среди жителей Скайхолда. — Беззаботные.
Варрик посмеивается, наклоняется вперёд, опираясь локтями о крепкий стол. С улыбкой осматривает зал, словно собственными руками укладывал тут каждую доску, и вздыхает.
— Не так себя ведут в ставке командования, а?
Каллен впервые за целый день усмехается краем губ. Потом выдыхает, словно решаясь. Варрик одобрительно смотрит как он обхватывает пальцами кружку с элем. Протягивает свою — они гулко чокаются.
— Ну, давай, чтоб сердце пело.
Каллен хмыкает ироничной сентиментальности, но выпивает. Эль горчит и мягко отдаёт хлебом. Три жадных глотка и узел удавки, затянутый на шее, начинает медленно ослабевать. Гном загребает полный кулак жареных с тмином и травами сухарей из миски и высыпает их в широкий рот, аппетитно жуёт, прикрыв глаза. Каллен тоже собирается попробовать жареный хлеб, но внезапно замирает. Он не двигается, смотрит, и заинтересованный Варрик поворачивает голову, следя за взглядом.
— О, — говорит он. — Знакомые все лица. Ты подумай, давненько я его тут не видел.
Дориан сидит, откинувшись на спинку деревянного стула, и что-то не спеша рассказывает своему собеседнику, сидящему напротив. В своей привычной манере, откинув голову и плавно жестикулируя рукой. Собеседник, или же, скорее, слушатель, ловит каждое его слово. Едва ли не в рот заглядывает, склонившись вперёд. Взгляд его блуждает по лицу Дориана, зачарованный, околдованный, влюблённый. И всё бы ничего, Каллен и внимания бы не обратил, если бы Дориан не держал этого молодого мужчину за руку, сплетая и расплетая их пальцы, словно ничего более нормального, привычного, ему делать ещё не приходилось.
Каллен даже не успел привычно взбеситься при виде его, потому что удивление начисто смело все остальные эмоции. Нет, конечно, он много слышал о мужчинах, которые предпочитают мужчин, которые предпочитают их не только для дружбы, но здесь? Сейчас? Не стесняясь окружающих людей, прямо посреди полного зала, да ещё и кто!
— Он… — отчего-то все слова застревают в глотке и стираются с языка. Варрик переводит на Каллена насмешливый взгляд, и прежде чем успевает что-то сказать, к столу возвращается Сэра, возникая так же внезапно, как исчезла.
— Там одна дамочка на другом конце зала — ну просто огонь! Варрик, ты обязан с ней потолковать о том, чтобы она как-нибудь присоединилась к нашей игре в кости и… а что это ты сделал с капитаном? — трещёткой тараторит она, замечая выражение лица Каллена.
— Это не я, Лютик, уж поверь мне.
И кивает себе за плечо. Сэра тут же радостно подскакивает на месте. О, нет, нет, нет…
— Дориан! — голосит она и приветливо машет рукой, подняв её высоко над головой. — Ты посмотри, кого мы привели!
Каллен жалеет, что не может исчезнуть отсюда прямо в этот самый момент. Он стискивает челюсти и отворачивается, сверля невидящим взглядом тёмный проём окна около плотно закрытой двери на улицу.
— Не стоит мешать ему отдыхать, Сэра, — рычит сквозь плотно сжатые зубы, но краем глаза замечает, что Дориан уже поднимается со своего места.
Пока он подходит к их столу, здороваясь с некоторыми проходящими мимо людьми, Каллен сосредоточенно пересчитывает висящие на стене таверны плошки.
— Глядите-ка, — мурлычет ненавистный голос, — кое-кто оказался простым смертным человеком. Рад видеть.
Сэра хлопает в ладони и смеётся, а Каллен заставляет себя оторваться от созерцания стены, чтобы не выглядеть глупо, и переводит каменный взгляд на Дориана, который смотрит на него с обычной своей полуулыбкой. На одной стороне его лица скачут отблики от огня в камине. Хочется стереть их кулаком, почувствовать костяшками эту выступающую скулу и крутой свод челюсти.
Он, как и всегда, вылизан, словно был создан для того, чтобы слыть эталоном самых аккуратно уложенных волос и узкого, холёного лица. У него слишком гладкая и смуглая кожа, слишком светлые, почти жёлтые глаза и слишком тёмные ресницы. Слишком тонкие пальцы и слишком аккуратный вид. На фоне всех этих мужчин в грязных одеждах, со щетиной на лицах, с неопрятными гривами, он смотрится неуместно.
Каллен знает солдат, у которых нет ни единого дюйма гладкой кожи.
Он знает солдат, которые зубами выдерут врагу глотку по одному лишь приказу, не имея рук, чтобы держать щит или меч. Под его командованием только такие люди, а Дориан… Он не такой и никогда не будет.
— Павус, — выдавливает из себя сухое приветствие Каллен.
Проще было бы поздороваться с порождением тьмы.
— Как вам это удалось? — потешается Дориан, игнорируя ледяной тон и обращаясь на этот раз к Варрику, подливающему себе ещё эля. — Наобещал суровому господину Резерфорду воспеть его в своих байках, если он пропустит с тобой кружечку в местном борделе?
— Ловкость рук, Посверкунчик, и ничего более. Присядь, выпей с нами, расскажи как дела в лагере тех, у кого всегда всё прекрасно.
Дориан качает головой, как бы не замечая иронии. Очень удобная модель поведения.
— Прошу прощения, но я здесь не один. Странно было бы приходить сюда и проводить здесь время одному.