- Да.
- Томас? Это Лена, я должна с Вами сегодня поехать в Кёльн.
- Да, я Вас узнал, что-то случилось?
- Мой С-Бан ушёл прямо из-под носа. Я села в другой, но на вокзале буду только через десять минут.
- Ничего страшного, мы Вас подождём.
Том докурил, сел в машину и предупредил девушек, что им придётся подождать, так как одна из попутчиц опаздывает. Пэг и Магда кивнули и продолжили разговор. Парень же подумал, что стоило и Билла предупредить, хотя десять минут он вполне может нагнать на автобане.
Но девушка то ли что-то перепутала, то ли заблудилась. По мере того, как десять минут превратились в двадцать, а двадцать в полчаса, Том без устали набирал номер телефона этой самой Лены. Когда та, вся запыхавшаяся и почти выбившаяся из сил, появилась, он понял, в чём дело. Девушка тащила несколько сумок, рюкзак и спальный мешок под мышкой. Это зрелище его ужаснуло и в какой-то степени восхитило.
- Извините, я проехала, пришлось возвращаться.
- Ничего страшного.
Том открыл багажник и позволил девушке запихать туда свои пожитки. Пространство багажника было полностью засрано и забито доверху. Сиротская дорожная сумка Тома смотрелась блохой на фоне баулов Лены, которые были размером с ракетную установку. Оставалось молиться, что у этого Билла с собой будет только женский клатч.
*- Christopher Street Day – название прайд-парадов, ежегодно проходящих в Германии и Швейцарии в честь достигнутых успехов ЛГБТ-движением. Далее будет упоминаться в виде сокращения CSD (по-нем. «ЦСД»)
SPD – Социал-демократическая партия Германии
Нойкёльн – Neukölln – район Берлина (премерзкий, надо признать, одни эмигранты)
Ринг – Ring – кольцо/круг – кольцевая берлинская дорога
Платт – Platt или Plattdeutsch – общее название немецких диалектов, распространённых на севере страны
Когда все уселись, Том тоскливо закрыл багажник и нашёл в Айфоне номер четвёртого митфарера.
- Билл?
- Да.
- Я хочу предупредить, что одна из попутчиц опоздала на полчаса. Мы будем позже минут на двадцать.
- Спасибо, что позвонили. До встречи.
Немного взвинченный и обречённый, Том сел за руль. Как на зло бензина хватало часа на три пути, а кофе хотелось прямо сейчас. Он стиснул зубы, пристегнулся, постарался улыбнуться и завёл мотор.
- Я должен вам сказать, что мы заедем за четвёртым человеком в Магдебург. Я не планировал его брать, но он уверил, что не займёт много места.
Девушки хохотнули.
- Нам здесь вполне удобно, полагаю, третий лишним не будет, - улыбнулась Пэг. – Томас, а зачем Вы едете в Кёльн?
- Если все не против, давайте сразу на «ты»? – По салону разнеслось удовлетворённое угуканье. – Мой одноклассник пригласил меня на выходные, так как мы давно не виделись, а у меня была возможность взять сегодня отгул. А вы зачем?
- Я тоже еду в гости, к сестре, - начала Магда, - у племянника в воскресенье день рождения.
- Мы с друзьями встречаемся Кёльне, - затараторила Лена, которая села по правую руку от Тома, - а потом отправляемся в небольшой тур.
- О, как увлекательно. У меня в какой-то степени деловой визит, - сказала Пэг. – Вы знаете, что завтра в Кёльне будет проходить Christopher Street Day*?
- Да, конечно, говорят, что в Кёльне он самый красочный.
- Я не могу судить, я была только в Берлине, - продолжила та на реплику соседки. – Я еду освещать это событие для Интернет-ресурса.
- Ты журналистка? – спросила Лена, повернувшись назад, налегая на кресло.
Том чуть не застонал. Ремень безопасности натянулся и впился ей в плечо и груди, разделяя их. Он понял, что девушка без лифчика.
- Подрабатываю, просто мне интересно. Моя подруга состоит в одной из партий. Она заикнулась, что я могла бы про это написать в связи с некоторыми актуальными политическими проблемами.
- Я слышал, - Том посмотрел в зеркало заднего вида, - что в России творится беспредел по этому поводу вот уже несколько лет, а в этом году произошёл политический скандал, связанный с гей-парой из Санкт-Петербурга. Сейчас это почти тренд в ЛГБТ-движении.
- Это верно, - подхватила Магда. – Мой друг давно уехал из России, в основном мотивируя свой поступок тем, что будучи геем там жить невозможно. Только врать и прятаться.
- Плюс, насколько я знаю, многие озабочены дискриминацией гомосексуализма в Израиле. Говорят, что их там злостно прессуют. Многие бегут из страны, просят политического убежища, но в Евросоюзе пока на это не дали никакого ответа. Я бы хотела взять парочку интервью, чтобы убедиться. Недавно вычитала в Сети, - продолжила Пэг, - что в Иерусалиме не хотят признавать наличие людей с нетрадиционной ориентацией в своей стране.
- Это дикость, - слишком громко сказала Лена, почти ложась в кресле. – Мы должны быть толерантны. Даже наш мэр, Клаус Воверайт, является открытым геем, выступающим за SPD*, но я могу вменять ему лишь его прекрасную работу.
- Абсолютно согласна, - закивала Магда.
- А вы кем работаете? – поинтересовалась Пэг, ни к кому конкретно не обращаясь.
- Я менеджер в супермаркете, ничего особенного, - пожала плечами её соседка.
- Я пока временно безработная, - начала Лена, а Том подумал, что в этом нет ничего удивительного, - но по факту я переводчик.
- Сколько знаешь языков?
- Три, - с гордостью сказала та.
Том хмыкнул, решив, что, наверное, это знание распространяется лишь на работу со словарём.
- А ты, Томас? – спросила безработная, наконец, сев прямо.
- Я архитектор.
- Вау.
Парню показалось, что от сказанного им предложения в салоне резко поднялась температура как минимум на градус. Девушки с интересом посмотрели на него.
- А чем ты в основном занимаешься?
- Сижу в бюро и пью кофе, - лаконично ответил он, чем вызвал общий смех.
- А если серьёзно?
- В основном выступаю в роли офисной проститутки своего босса, проверяю чертежи. Если научно, то я осуществляю экспертизу проектной документации. Словом, почти ничего важного не делаю.
- Не чертишь? Не строишь?
- Это типичный стереотип. Архитекторы создают на бумаге или, если хотите, на компьютере концепции зданий, укреплений, деталей, - всего, что требует от них проект. От брусчатки до болта для унитаза. Строят строители или застройщики, имея план и сроки выполнения заказа. Мы как мозг, лишь проектируем и разрабатываем концепт, а строители – руки, средства достижения цели.
Никто не сказал ни слова. Зато желудок Тома дал ему понять, что скоро сожрёт сам себя от голода. Блин, надо же было быть таким тупым, чтобы забыть пообедать.
- А у кого-нибудь дети есть? – спросила Лена, вновь налегая на кресло.
Том уже почти начал рычать.
- У меня двое мальчиков, - ответила Магда. – Два и три года. Остались с отцом.
Другие ответили отрицательно. Машина пересекла границы Нойкёльна*, съезжая с ринга* на автобан. Том нажал на панель: все окна в машине закрылись, заработал кондиционер.
- А вы все из Берлина? – спросила Магда, смотря на синий указатель.
- Я - да, - ответил парень без особого желания. – Тут родился и живу.
- Я из Торгелова, это близ Бодденгевессер Ост, - сказала Лена, широко улыбаясь.
Вот ведь жопа мира, подумал Том, закатив глаза.
- Это же на границе с Польшей, да? – поинтересовалась Магда.
- Да, примерно тридцать километров. А ты откуда?
- Я из Потсдама, но когда вышла замуж, мы перебрались с супругом в Берлин.
- А я из Хофа, - сказала Пэг, - приехала в Берлин учиться.
Тоже задница, подумал Том, хмыкнув.
- Домой не хочешь? – спросил девушку, смотря в зеркало на неё.
- Я туда езжу время от времени, но в целом, не хочу, делать там нечего.
- У тебя прослеживается слабый акцент, - сказала Лена, улыбнувшись, - ты работала над этим?
Парень подумал, что вот уж ей не стоит рассуждать о чистоте речи других, потому что у неё этот мерзкий Платт* сквозил в каждом слове, и хоть все её понимали, было очевидно, что она с севера. Они там точно не могут похвастаться хорошим, чистым языком.
Магда слушала, как её соседка говорила, что её родители сами не из Баварии, поэтому она тоже говорила не на баварском диалекте. А потом, решив поступать в Берлин, девушка просто старалась говорить чище, работала над собой, общалась с людьми из других земель, сравнивала их речь со своей. Том вёл машину и почти не слушал. На часах было уже шесть.
Когда они съехали с автобана и попали в черту Магдебурга, Магда сидела в наушниках с закрытыми глазами, опустив немного сидение, а Пэг с Леной говорили о всякой ерунде. Наверное, ни один час в жизни Тома не был таким утомительным, как этот. Его соседка, всё ещё полулёжа в кресле, тараторила с такой скоростью, что парень не мог усвоить всю сказанную ей информацию. Он уже молился о том, что у девицы хватит такта и сообразительности пересесть к Пэг, с которой они так поладили, чтобы оставить его в покое. Он не мог заткнуть уши, надеть наушники или абстрагироваться. Том пытался считать, думать о чём-то хорошем, но этот трёп его отвлекал. Наконец, когда они проезжали озёра, подбираясь к станции С-Бана, девушки замолчали, подарив водителю пять минут тишины. Они уже видели внизу рельсы, проехавший мимо региональный экспресс где-то вдалеке мелькнул красным боком. Вокруг было тихо, пусто и по-деревенски живописно. Захолустье стандартное, подумал Том, остановившись. Включив аварийку, он вышел из машины и хотел уже спуститься вниз, на станцию, но митфарер сидел на лестнице, поднимающейся к эстакаде, поджидая их.
Это был действительно худой и длинный человек, но по телефону он забыл упомянуть, что являлся так же красивым педиком. Это было ясно, как божий день. Том застыл, смотря на парня. Тот махнул рукой, засунув плеер в карман летних брюк, взял свой рюкзак и пошёл навстречу водителю.
- Я Билл, очень приятно.
- И мне. Можно положить вещи в багажник, если угодно.
Перед мысленным взором Тома предстали все те сумки Лены, которые не оставляли шансов впихнуть рядом с собой ещё и рюкзак.
- Нет, если можно, я с собой его возьму.
Парень продолжал улыбаться. Они подошли к машине. В этот момент Лена отвлеклась от трескотни с Пэг, осмотрела Билла с ног до головы и обратно. А потом вышла из машины.
- Пожалуй, Вам стоит сесть спереди, иначе колени будут упираться в потолок.
Билл улыбнулся, поблагодарив, а Том возликовал. Он и не надеялся избавиться от этой назойливой дуры. Девушки прекрасно уместились сзади, Магда продолжила дремать, до этого поприветствовав коротко попутчика, а две другие увлеклись новым разговором. Живот дал вновь понять, что шутки закончились, его надо кормить, но Том лишь сделал пару глотков воды, пристегнувшись. Брюнет последовал его примеру, поставив рюкзак у ног. Они проехали дальше, повернув к Бизнес-центру Норд, и там, сделав разворот, въехали на автобан. Головная боль проходила, потому что Лена сидела сзади, и они с Пэг говорили негромко. Сосед строчил кому-то смс, и Том успел подметить, что он приятно пахнет. Навигатор показывал четыреста тридцать пять километров до Кёльна. В одиннадцать часов вечера они должны будут прибыть туда. У Тома было четыре часа на знакомство с его новым симпатичным попутчиком.
/2
*- Беруфсшуле – Berufsschule – профессиональная школа, обучающая разным профессиям (учителя, парикмахеры, уборщики мусора, кассиры и т.д)
Высшая школа – Hochschule – приравнивается к университету
Магдебург остался позади. Они летели по автобану. Атмосфера в салоне была более чем благоприятная.
- Я хотел поблагодарить Вас, - начал брюнет, - за то, что откликнулись.
- Давай сразу на «ты», - улыбнулся Том.
- Хорошо.
- Так что произошло?
- Я должен был поехать в Кёльн вчера вечером, - парень расслабленно сел, смотря ровно перед собой, - но водитель меня продинамил. Ни позвонил, ни предупредил. Мы с другим парнем стояли у треффпункта как бараны целый час. Оба пытались ему дозвониться, но безуспешно. Как только я это понял, решил найти другую тачку.
- А что за срочность?
Том полюбопытствовал, кинув взгляд на собеседника.
- Я еду на CSD, друзья пригласили, специально отпросился на сегодня, чтобы вчера уже быть там. Обидно вот так терять день.
- Меня тоже друг позвал, - вставил парень, улыбнувшись уголком губ, - мой одноклассник. Давно не виделись, и вот повод нашёлся.
- Хороший повод, - Билл хохотнул. – Думаю, тебе понравится.
- Ты каждый год ездишь?