Слушая её, Мелкин почувствовал некую балованность девушки. Но он решил не торопится с выводами. Возможно, ему лишь показалось.
– Мы подумаем над этой пропажей, наведём кое-какие справки и возможно завтра я вам что-то сообщу. Скажите только мне еще раз пожалуйста номер вашего пропавшего телефона – сказал он Спенсерам, когда они с Майвудом уже направлялись к выходу – Но вообще, скорее всего придётся новый телефон вам покупать.
– Да, мама, что тянуть – сказала важно Зара – Тем более, Эппл выпустил новую модель и там столько всего нужного!!
Уже на выходе мистер Майвуд легко столкнулся с одной девушкой. Как выяснилось, это была лучшая подруга Зары, Лореаль Маркс. Зара ей очень обрадовалась, как-то ей подмигнула, и они скрылись, убежав наверх дома.
"Видимо, одногодки" – Мелкин отметил про себя ещё что то, отложил это на время в сторону и, после посещения местного рынка, они с Майвудом снова пошли на пляж.
– А забавно выходит – Маркс и Спенсер – сказал Мелкин уже вечером, сидя у теплого камина – Ты не находишь, Джон?
– Ещё как, Алекс. Я на Чаринг-кросс-роуд всегда покупаю в этом магазине сорочки, брюки, пиджаки и иногда кепки.
– Да, да. Но у меня появилась кое какая мысль и мы её завтра проверим.
И Мелкин снова углубился в свои ноты, а Майвуд – в чтение захватывающего романа, который уже подходил к концу, и он немного жалел об этом. Поленья трещали, за окном подуло, море взволновалось, но к ночи всё успокоилось и легкий блеск далекого судна словно говорил свой "привет" Майвуду, когда тот вышел в пижаме на террасу отеля, освещенную луной и полотном мерцающих звёзд.
Утром Мелкин сделал один звонок. Он договорился о встрече на одиннадцать с Лореаль Маркс. Он сказал простым таким языком, что хочет порасспрашивать её немного о лучшей подруге. Ну, задать обычные вопросы, узнать мнение со стороны.
Дом Марксов находился гораздо глубже, дальше от моря и Мелкин несколько раз порывался взять такси, но энергичный Майвуд всё отрицал. И они так и шли пешком, поднимаясь укрытые широкими шляпами по утреннему солнечному подъему вверх.
Дома Спенсеров и Марксов были чем-то похожи. Только у вторых участок был поменьше и не было плюща.
Расположившись за столиком в небольшом саду, под яблонями и попивая утренний чай, старшая Мисс Маркс рассказала, как она рада видеть известных детективов у себя на даче. Вскоре из дома появилась и Лореаль и присоединилась к беседе. Шёл обычный разговор. Мелкин задал несколько вопросов девушке об её подруге. Та вначале от чего-то как-то нервничала, но потом расслабилась, улыбнулась и, откусив пирожное и прихлебнув его бергамотом, рассказала много чего интересного о Заре.
Мелкин слушал, слушал и потом, как бы между делом, произнёс, обращаясь к Лореаль:
– Можно ли от вас позвонить в наш отель? У вас есть телефон? Мы свои в номере забыли. На отдыхе знаете ли.
Девушка сразу покопалась в сумочке и достала яркий, большой смартфон. Это был айфон последней модели, его пока было сложно где купить и, беря в руки, Мелкин с интересом разглядывал его.
Впрочем, этот интерес быстро пропал и Мелкин набрал номер. На той стороне взяли трубку:
– Алло, Лори, привет. Ну что, ищейки свалили уже? Мы идём вечером в клуб?
Это был голос Зары. Мелкин сбросил звонок, отдал смартфон Лореаль и сказал ей: "Будьте добры, напишите смс своей подруге Заре, что да, мы ушли, а вы идёте вечером в клуб, но пока говорить не можете, так как очень заняты".
Лореаль опешила, жутко смутилась, покраснела, будто что-то поняла. Старшая мисс Маркс строго посмотрела на девушку и произнесла: "Дочь, сделай как попросил мистер Мелкин". Она тоже знала о пропаже телефона. Лореаль как-то упомянула своей матери об этом в одном из разговоров.
Два часа дня застали инспектора Мелкина и мистера Майвуда вновь в гостях у Спенсеров. Зара с виноватым видом сидела на диване, уставившись в окно и молчала. Никуда и не пропадавший телефон лежал на столе, но его пока как будто и не было, так как никто ему не был в общем то рад.
Её мама была сильно расстроена этим обстоятельством, что это была лишь игра, а точнее – просто обман.
– И ради чего, Зара, милая? Понимаешь, самое ужасное, не то, что ты врала, а то, ради чего ты это делала. Ради какой-то игрушки, бирюльки. Неужели ты не понимаешь? Ради того, чтобы взять денег и купить новый смартфон.
– Да, мама – нехотя, но чётко произнесла Зара – Я понимаю и мне очень стыдно за всё это перед всеми и перед самой собой.
– Ну, мисс Спенсер, – обращаясь к матери девушки сказал Мелкин – Я полагаю всё хорошо. Телефон найден, суть в общем раскрыта, и мы можем идти.
– О, конечно да мистер Мелкин!!! Конечно! Какое большое спасибо вам!!! Скажите, чем мы можем вас отблагодарить? – сразу ответила мисс Спенсер, потянувшись было к своей сумочке, возможно за портмоне или чеком.
Секунд пять помолчав, Мелкин сказал: "Мисс Спенсер, знаете, было бы очень здорово, если бы вы позволили мне сделать несколько аккордов на вашем чудесном рояле в гостиной."
– Ну конечно! Он в вашем распоряжении! Правда я давно не снимала с него крышку, но он замечательно настроен и всегда звучит отменно в хороших руках.
Мелкин прошёл к инструменту, сел на банкетку, приоткрыл крышку и коснулся клавиш, сделав несколько интересных аккордов и гармоний.
– Ага, вот это, вот так – тихо, словно про себя произнёс инспектор и его лицо приобрело какой-то новый, по-новому довольный вид.
На деликатную просьбу хозяйки дома что-то сыграть, Мелкин ответил парой небольших пьес Фредерика Шопена. И гостиная наполнилась чудесными романтическими мелодиями. А мистер Майвуд в это время мог отметить, что Зара наконец отвернулась от окна и её лицо озарила лёгкая и приятная улыбка…
Уже вечером, в шесть, сидя на привычных шезлонгах, слушая шум моря, чаек, редкий звук проходящих издали судов, Майвуд отложив почти дочитанную книгу в сторону, произнёс: "Алекс, давай закажем апельсинового сока с тирамису".
Мелкин, оторвавшись от своих нот, посмотрел на своего друга и хитро произнёс: "Сок…да, давай, а вот тирамису будем есть другой, я его сегодня сам сделал, пока ты ходил на массаж, в джакузи и римские бани."
…в этот момент надо было видеть выражение лица у мистера Майвуда. Это было что среднее между удивлением и восхищением.
– О да – только и произнёс он.
И морской прибой повторил его слова в нежном эхе перекатывающихся вечерних волн.
***
Дело третье.
Поиск царя
(как мистер Майвуд инспектора Мелкина спас)
Из серии "Тысяча и одно время"
…машина времени стояла в песках и первый вылезший из неё Джон Майвуд маленько обалдел. Вдали он увидел очертания города и крепостных стен. Казалось, целая эпоха стоит и смотрит на него. Согласно показаниям тайметра их автомобиля “Молния”, который и доставил их в это место и время – был 940-й год до нашей эры. И они оказались около Иерусалима, столицы древнего царства.
– Джон! – послышался звук тоже вылезшего из кабины инспектора Мелкина. – Ну что скажешь? У нас получилось?
– Получилось, Алекс! – радостно ответил Майвуд. – Получилось!!
Изначально это была его идея – отправится сюда, но Мелкин долго отнекивался. Говорил, мол, неинтересно. Но, в конце концов его что-то потдёрнуло, и он согласился.
Собственно, главной мыслью было само путешествие в это время, знакомство с народом, культурой старинного Израильского царства. И конечно же хотелось встретиться с царём Соломоном.
Опустим для нашего любезного читателя детали того, что делали и где были инспектор Мелкин и мистер Майвуд. Если вкратце, то было очень интересно. "Вообще супер" – по выражению Майвуда. Перемотаем немного вперёд нашу плёночку и остановимся здесь:
Пока мистер Майвуд знакомился с местной медициной, изучая, как устроены городские больницы, салоны красоты. Или, он так их лишь называл, а на деле это было что-то среднее между парикмахерской, дерматологией и массажным кабинетом. Пока он учился говорить на местном диалекте старого языка. Пока по наводке своих новых знакомых посетил несколько старых знахарей, колдовавших над своими растворами бессмертия, счастья и много чего ещё в многочисленных разноцветных колбах, заволакивая всё вокруг пахучим дымом от происходивших реакций…
Мелкин же, вникнув в среду местной знати, попал на один из больших пиров. Правда там не должно было быть самого царя Соломона. Тем не менее, действо обещало быть грандиозным. Это произошло так неожиданно, что он ничего не успел сообщить Майвуду, да и смартфоны, оставшиеся в карманах, конечно же не работали. В общем, Мелкин решил назавтра всё и рассказать своему другу, тем более, они договорились, что, если кто не вернулся домой к вечеру – это значит, что он ночует в другом месте и вскоре они опять увидятся.
Да и пиры эти проводились довольно регулярно. С разными участниками, в разных местах и с разными задачами…
…Но Мелкина не было вот уже больше суток. И Майвуд забеспокоился, что с его другом что-то случилось. Он уже наметил пару маршрутов куда идти и кого спросить, когда в дверях его небольшого жилища появились два человека важного вида. Догадка Майвуда была верна – это оказались дворцовые посыльные. Они передали ему на словах приглашение посетить местную тюрьму, куда, собственно, и попал Мелкин.
Дорога была не такой долгой, как показалось вначале, и вскоре, вслед за вяжущим слух скрипом дверей, клацаньем засов, всяческих замков и цепей, мистер Майвуд наконец увидел Мелкина.
Тот сидел в одиночной каменной и тёмной камере, с крохотным оконцем под высоким потолком, но вполне себя нормально чувствовал, хотя и был всё же удивлён и чуть напуган происшедшим. Когда Майвуд спросил его, что же случилось, тот рассказал:
– Там, на пиру, я вовсе не пил, нет, совсем ничего, хотя и полно всего было, но не удержался от вкусного кальяна. Такой пир! Такие интересные собеседники, красивые танцовщицы, музыка, факиры! Чего там только не было! И вот, я похоже на минуту-другую забылся, затянувшись лишнего, и, так случилось, оказался в каких-то покоях и разбил большую вазу, стоявшую как-то отдельно от всего остального. Как потом выяснилось, это была любимая ваза царя Соломона. Он поставил её именно туда по какой-то особой причине, о которой никто кроме него не знал. Единственное, я узнал от тюремщика, что эту известную вазу он нашёл пятнадцать лет назад в одной археологической экспедиции и очень ценил.
– Да…, – сделав паузу произнёс Мелкин – "Ваза была правда красива, и я теперь не знаю, что и будет. А потом…потом, после происшествия, я и попал к самому Соломону. Он был очень сердит, расспросил кто я такой, откуда. Я ему соврал, конечно, рассказав о том, что мы с тобой два путешественника из Египта, и сюда пришли изучать врачебное дело, знакомится с обычаями, опытом, и далее в таком же духе. Соломон не очень, но будто поверил мне, видно загар ещё у меня подходящий, да и у тебя, Майвуд, он есть. В общем, отправил он меня сюда, сказав: “посиди, оклемайся пока, я решу, что делать” и вот, видимо он вызвал тебя зачем-то. Да…я представил нас Соломону так: тебя зовут Матвей, а я Диария.
И Мелкин остановился.
– Диария… Ёлки… Вот я тебе сколько раз говорил перед путешествием: Алекс не кури всякую фигню! Точнее, вообще не кури! – сказал Майвуд – А теперь что? Меня вызвали сюда и видимо ждёт меня разговор с царем. И вовсе не радостный разговор.
Так и случилось. Вскоре пришли стражники, закрыли Мелкина и сопроводили Майвуда во дворец. Он был ши-ка-рен! И, вместе с тем удивительно уютен.
У входа его встретил большой цветастый павлин, распустивший свой хвост, видимо в знак хорошего расположения к Майвуду. То была правда, поскольку мистер Майвуд сам был очень красив и обладал доброй душой, отзывчивым сердцем.
Мимо него прошли какие-то люди, наверно тоже гости царя, они уже уходили, вскоре появился страж и проводил Майвуда к царю.
Соломон сидел на огромном диване, очевидно в эту минуту о чём-то думал и пил чай. Майвуд не мог не восхититься деталями обстановки дворца…не будем их уточнять, дабы не приуменьшить или приукрасить его красоту. Пусть читатель, по желанию, попробует сам вложить в это всё то, что он считает достойным по-настоящему красивого, гармоничного жилища.
Соломону сразу понравился мистер Майвуд. Он пригласил его сесть рядом с собой на тот же диван, в паре метров от себя и предложил изумительно вкусный чёрный чай и разнообразное угощение.
После небольшого знакомства, когда Майвуд рассказал о себе и что он делал в столице, Соломон наконец завёл речь и о Мелкине:
– Так, Матвей, этот твой друг, Диария, разбил мне важную, ценную вещь. Накурился на пире и разбил. Пусть посидит пока. И я решил так: я устрою тебе испытание. Если ты его пройдёшь, то я отпущу Диарию, а нет – значит пусть посидит два года в камере. Я считаю, это справедливым.
– Но что это за испытание, мой царь? – сразу спросил Майвуд.
– Вот завтра с утра приходи в большой Храм Царств, там оно и будет ждать тебя, а пока, если ты не против, мне надо заняться другими делами. И, конечно, отоспись хорошенько. Силы, ясность ума и чистота сердца тебе понадобятся – Соломон сказал это сдержанно, но всё же очень любезно.
Майвуд попрощался с Соломоном и пошёл к дому. По пути он зашёл на рынок, прикупил овощей и сделал чудесное рагу. Вечер наступил довольно быстро. Майвуд решил не волноваться и уснул как обычно. Ночь была спокойной, тёплой, а наставшее утро пригласило в хижину солнце и вскоре послышался голос соседского петуха.
Джон Майвуд бодро поднялся, умылся и после лёгкого завтрака пошёл к Храму Царств. Тот просто поразил его своими размерами. Края просто не было видно! Сплошные орнаменты, постаменты, колонны, статуи… Всё это производило сильное впечатление.
И вот, Майвуда пригласили вовнутрь. Служитель храма дал ему свиток, на котором было написано:
"Матвей, ты пришёл сюда, чтобы выручить своего друга. Я знаю это и очень надеюсь, что ты это сможешь сделать! Вот в чём моё испытание: тебя ждёт много каменных статуй, они все одинаковые, они – Соломоны, но среди них, если это тебе удастся, ты сможешь найти меня самого, живого. После входа в зал у тебя есть только семь минут. Никакого дыма и прочей ерунды в помощь! Только ты и больше ничего. Я надеюсь на тебя!
Прочитав свиток, Майвуд посмотрел на служителя, оглянулся и спросил куда ему идти. Служитель показал на дальнюю дверь в конце зала.
Майвуд отдал свиток обратно и направился туда. Приоткрыв дверь, но ещё не заходя во внутрь, он замер…полчища статуй стояли нескончаемым ковром и конца их не было видно. Пройдя чуть дальше, но всё ещё не закрыв дверь, Майвуд увидел в нише слева небольшие песочные часы, а статуи уже не казались ему бесконечными, вроде и край еле виднелся. Он прикинул, судя по обстановке, хотя и правда было очень масштабно – их было около двенадцати тысяч. Двенадцати тысяч одинаковых каменных статуй!
Что делать?
– Молодой человек, так вы идёте или нет? Решайтесь. Я тоже в вас верю. Но если нет, тогда возвращайтесь, и я закрою храм, мне тоже время дорого. Семья знаете ли, служба ещё, паломники придут, другие дела. Так что? – это сзади послышался мягкий голос служителя храма.
– Да, я иду – произнёс Майвуд и закрыл за собой дверь. В этот же момент часы в нише перевернулись и песок начал по крупинке спадать вниз своей неумолимой рекой.
Майвуд пошёл вдоль первого ряда статуй. Совершенно одинаковые, совершенно! Вот что он видел. Несколько мыслей закрутились у него: а что, если в пах тюкнуть ногой? И он пнул пару статуй для пробы, но те лишь отозвались тупым каменным звуком, никак даже не покачнувшись.
“Нет, так не пойдёт. Сколько же их – тысячи – и сколько мне ходить в расчёте на везение??? А у меня всего…” – Майвуд оглянулся, на часах было ещё достаточно времени, но уже не больше шести с половиной минут.
С одной стороны, его одолевало напряжение – напряжение мысли. Он ходил вдоль статуй, вглядывался в их глаза, смотрел на доспехи, и ничего не находил, кроме безусловно красивой каменной работы, удивительного взгляда лица царя, выполненного из чудесного камня.
Вдруг, словно молния ударила его, словно та машина, которая и привезла их в это время и место, закрутила свои маховики, антиматерию и яркой вспышкой понесла к новым высям…
Майвуд прошёлся вдоль уже наверно четырнадцатого ряда статуй. Он уже прекратил считать их, а время…время по ощущениям показывало около трёх минут. И так и было на самом деле.
Подойдя к очередной статуе, Майвуд посмотрел на неё, провёл по её руке своей рукой, что-то будто смерил, оценил и громко произнёс:
– А статуи то – фиговые! Они непохожие, носы кривые, плечи разные, руки… И вообще…Как тут догада…?"
– То есть как это непохожие????!!!! Быть такого не может!!!! – перебивая Майвуда вдруг прозвучал знакомый голос издали. Одна из статуй там вздрогнула и Майвуд засёк её. Это был Соломон!
Лишь только царь произнёс эти слова, он понял, что не сдержался. Что Майвуд прошёл испытание, а он – Соломон – полон простого тщеславия.
Всего десять секунд длилось его расстройство, но потом, недаром он был Соломоном, он оставил его и вышел со своего постамента навстречу к Майвуду.