Готика Белого Отребья
Вторая Часть
Возвращение
- Пшёл нахер, пидорюга, - проскрипел старик в белом халате за прилавком магазина «Последняя счастливая остановка». - Мы не продаем бензин и другую херь ниггерам.
«Ого!» - подумал хорошо одетый афроамериканец напротив него. Он широко улыбнулся.
- Ты серьезно? В наше-то время? Мне кажется, даже в холмистой местности Западной Вирджинии это немного архаично, не так ли? Ниггер?
Старик уставился на него запавшими, прикрытыми веками глазами, окруженными глубокими морщинами. Почти не оставалось сомнений, что одна из высушенных рук, спрятанных под стойкой, сжимала какое-нибудь огнестрельное оружие.
- Убери свою черномазую обезьянью сраку из моего магазина, а то меньше чем через час ты будешь болтаться в лесу на ветке. - Плохие зубные протезы проглядывались сквозь хитрую ухмылку.Заметь, ты будешь не первым ниггрилой, которого мы там вздёрнем.
Плечи чернокожего мужчины опустились под его аккуратным серым пиджаком. Это было слишком нелепо; старикашка даже не смог вызвать в нём гнев, и ни один остаток его прежнего «я» даже не моргнул. Он положил на стойку двадцатидолларовую купюру.
- Двадцать на третью.
- По-моему, ты тупой ниггер, - пробубнил старик. - Или у тебя проблемы со слухом, помимо твоей черной шкуры. - Он крикнул за стойку. - Честер! У нас тут чёрный выёбуется.
Послышался грохот шагов по деревянному полу, и через мгновение появился «Честер».
Чернокожий подумал о Лилль Абнере, только этот парень был крупнее. Шесть-десять футов ростом как минимум и минимум 300 фунтов весом. Никакого жира, одни мышцы. Парню пришлось пригнуться, когда он протиснулся в дверной проем из задней комнаты. Зачесанные назад черные волосы, рыжеватая фланелевая рубашка, рыжеватые холщовые рабочие штаны, гигантские сапоги из комковатой кожи. Челюсть размером с полуостров. Этот Голиаф посмотрел прямо на черного человека.
- Ты все правильно понял, Честер. Я ниггер,негр улыбнулся сверкающе белыми зубами, словно что-то искал в своем сознании. - Честер МакКрой? Или Маккрей?
- Черт возьми, Честер! - проскрипел старикашка. - Откуда, черт возьми, этот уголь знает твое имя?
- Нээвидал его раньше, - баритон Честера слегка дрогнул. Его глаза растерянно сощурились. - Я его не знаю
- Верно, Честер, ты меня не знаешь, - согласился чужак. - Но я знаю тебя. Анжела рассказала мне все о тебе.
При этих словах глаза Честера расширились, а нижняя губа задрожала.
- Ты знаешь Анжелу? Мою младшую сестру
- Это Даг пропиздел, Честер! - рявкнул старик. - Откуда ещё этому черномазому знать, что у тебя есть сестра??
- Хорошо, сэр, - сказал негр. - Была. В прошедшем времени. Она недавно умерла, да, Честер? И кстати, ведь это ты убил ее.
Честер, уже порозовевший, бросился на негра и поднял его на три фута над полом за плечи.
- Я не убивал ее! - прогремел его голос. - Она блядовала! Её похитили и убили, так сказали копы!
- Да, но на самом деле она не исчезла, а сбежала, верно? Лет в четырнадцать? Но кто может винить бедную девочку за это? Когда тебя насилуют брат и отчим по шесть раз на день. Черт, в тот день, когда она родилась, вы с ним начали дрочить ей в рот, вы оба, верно? Новорожденный ребенок не знал, что происходитбедная малышка жила на вашей сперме вместо материнского молока. Что за больная сенокосная куча дерьма может делать такие вещи? С ребенком? И конечно, как только она немного подросла, вы с папой начали по-крупному макать свои фитили в неё, верно? Использовали ее для своей личной вечеринки. Эта дрянь окончательно вскружила ей голову, у нее не было ни единого шанса, не так ли? И к тому времени, когда ей исполнилось тринадцать или четырнадцать, вы с отчимом обрюхатили ее. Ты ещё тогда всем говорил, что это крикеры. - И тогда черный человек издал циничный смешок; он приземлился на ноги, когда Голиаф отпустил его.
Старик бросил на Честера косой взгляд.
- Ты действительно делал все эти грязные вещи, Честер?
Честер закачался на месте, плача и отрицательно качая головой.
- Да, конечно, папаша, и он это знает. - Черный человек спокойно подошёл к окошку и достал банку с виноградной газировкой «Фанта». - Даже ты удивишься, сколько маленьких детей изнасиловала эта большая мясорубка. Его жертв достаточно, чтобы самого дьявола вырвало. - Затем он поднял банку с содовой. - О, я сам себе помогу. Ты ведь не против, правда?
Честер упал на колени, сгорбился и начал всхлипывать.
- О, посмотри на него, он теперь большой ребенок, большой плачущий больной на голову деревенский ребенок. - Черный человек продолжал свое видение. - Значит, Анжела сбежала, она больше не могла этого выносить, и к тому же уже тогда она наполовину свихнулась. Потом она имела несчастье быть пойманной автостопом двумя реально отмороженными придурками. Черт возьми, эти парни делают тебя и твоего отчима похожими на пару Телепузиков, и да к чёрту слова, я лучше покажу тебе
Черный человек положил руку Честеру на голову, и когда он это сделал, Честер ахнул.
- Посмотри, Честер, хорошенько посмотри, что эти подонки сделали с твоей сестрой.
К этому времени видения, навязанные Честеру, вывели его из ступора. Он давился, хрипел, всхлипывал и дрожал, а черный человек стоял над ним, смотря вниз, словно с высокого утеса.
- Мужайся, Честер. Анжела сейчас на небесах. Когда ты умрешь через три недели, ты не присоединишься к ней.
Честер стал инертным, бесполезным, рыдающим комком мускулов. Что остановило старика, который теперь стоял за прилавком, держа в руках дробовик.
- Я предупреждаю тебя, ниггер. У тебя есть время, пока я досчитаю до трех, чтобы съебать отседа, если, конечно, ты не хочешь, чтобы тебя вынесли ногами вперед.
- Окей. - Чернокожий остался стоять на прежнем месте. - Раз, два, три. Не заставляй меня смеяться, приятель. Дробовик-то не заряжен. Твоя дешевая пропитая задница слишком бедна, чтобы купить патроны. - Чернокожий улыбнулся, когда ружье упало на пол, а лицо хозяина вытянулось и побледнело.
- Видишь ли, ты выбрал сегодня не того ниггера, чтобы срать на него. Ты выбрал ниггера экстрасенса. А теперь, пожалуйста. Включи третью колонку на двадцать баксов. - Чернокожий почти ушёл, но затем остановился и сунул голову в дверной проём. - О, кстати, ты умрешь на закате в следующий вторник или в средуя точно не знаю. Просто один чувак войдет сюда, приставит пистолет к твоей голове, а потом грохнет тебя, потому что в твоей кассе будет только шесть баксов. - Чернокожий собирался уже уйти, когда опомнился и заговорил снова. - Да, и это будет белый парень, а не ниггер.
Теперь чернокожий полностью покинул помещение, посмеиваясь себе под нос. Черт, сегодня я действительно на высоте
Затем он ушел, наполнив бак и оставив позади убогую бензоколонку и магазин. Сердце Вирджинии в каком-то смысле было похоже на его прежнюю жизнь: теперь оно осталось далеко позади. Солнце, садящееся за Аллегенскими горами, выглядело сюрреалистично и блаженно. Темнота быстро наполнила долину, вызывая еще более великолепные образы. Именно в такие времена чернокожий переживал самые яркие моменты умиротворения и веры
Да. Он снова сел за руль старого Мерседеса священника, шины гудели, извивающиеся ленты асфальта манили его вперед. Он бросил последний взгляд на закат, прежде чем тот исчез, а вместе с ним и все ужасы человечества. Осталась только непостижимая красота, безмолвная и лишенная ошибок. Чернокожий не нуждался в дополнительных доказательствах, чтобы знать, что Бог существовал и был с ним. Это размышление, конечно, было очень трансцендентным и лирическим, но ему нравилось это маленькое украшение. За последние десять лет он увидел гораздо больше доказательств существования Бога, чтобы заставить Каиафу и всех фарисеев склониться перед Иисусом и склонить свои головы.
Он миновал ласки, Кристиансбург и Рэдфорд, которые были одним из многих его бывших мест обитания. Выехав из Вирджинии, он въехал в Западную Вирджинию. «Другой мир», - подумал негр, потягивая виноградную газировку. Ни одно шоссе, ни один государственный маршрут не доставят его к месту назначения благодаря препятствиям Аллегени. Отсюда он просто ехал по проселочным и горным дорогам, проходящих через холмы, многие из которых возникли много веков назад,как индейские тропы, тропы, которые сначала использовались для торговли с другими племенами, прежде чем были повторно использованы в качестве военных маршрутов. Тогда еще не было виноградной содовой, сэр. Ни Starbucks, ни Wi-Fi, ничего...черные люди любят некоторые названия: корн-Мейн-Роуд, жирный Ридж-Роуд, Призрачная дорога Скриллера и, да, даже боров-Болл-роуд. Ромбовидные желтые знаки указывали на то, что это была земля белого быдла: падающие камни, оленьи переправы, скользкие при намокании и т.д., все они были изрешечены следами дроби.
Он продолжал ехать дальше, и хотя GPS здесь не работал, он сомневался, что пройдет много времени, прежде чем он доберется до места назначения.
Кстати, негра звали Тайрон Грант, хотя всю свою сознательную жизнь он был известен под своим уличным именем Кейс.
Его нынешним пунктом назначения была свалка в Западной Вирджинии.
- Вы, должно быть, шутите, - простонал писатель в полдень следующего дня, когда ему наконец удалось покинуть отель. Яркое солнце «ударило» его, как хороший хук в голову, и этот хук не был оценен похмельем писателя. Слишком много лагерей Гражданской войны, сожалел он. Он потянулся за солнцезащитными очками, но потом понял, что никогда в жизни не носил их.
Он встал в десять, принял душ, а потом умудрился немного постирать после пустой траты времени, которую можно было назвать только неоправданной. Я старый, ленивый и, да, пора бы это признать, алкоголик! Господи, да кому какое дело? Он попытался найти рациональное объяснение происходящему в его жизни.
Портофой проводил его до гостевой прачечной и даже предложил постирать и высушить одежду писателя, потому что:
- Вы уж простите меня за мои слова, сэр, но, мне кажется, вы не очень-то и выиграли от ночного сна, сэр.
- Это очень вежливо с вашей стороны, мистер Портофой, - сказал писатель, чувствуя, как пульсирует его сердце. - Но правда в том, что я всю ночь катался с этими неугомонными девками, напился до бесчувствия, и теперь у меня похмелье. Спасибо за предложение, но я думаю, что справлюсь
- Как знаете, сэр. Доброго дня вам, сэр. - И затем Портофой покинул тесную прачечную.
Писателя так и подмывало принять предложение и заплатить за услуги Портофоя.Но чёрт побери, кто знает, какие «следы веселья» были на его трусах? Не говоря уже о подозрительной и дурно пахнущей сырости его джинсов. Точно! Я же обоссался вчера вечером. Браво.
И ведь еще много чего произошло прошлой ночью, верно?
Писатель попытался сфокусировать свою пропитую больную память
Неужели старик Септимус умер прошлой ночью? Он ущипнул себя за бородатый подбородок. Или это был сон? Дон тоже так сказала, да? И писатель все еще не знал, что ему делать.
Он попытался восстановить цепь последних событий. Подождите-ка минутку. Толстолоб. Я видел его труп. А потом Он исчез... Дон что-то говорила, что «кто-то» взломал двери похоронного бюро, восстановил кровоснабжение существа и освободил его. Снова бред какой-то. Как этот Толстолоб мог покинуть комнату для бальзамирования на своих двоих, будучи мёртвым двадцать с лишним лет.
И к какому умозаключению пришёл писатель по этому поводу?
Он отбросил попытки о дальнейшем обсуждении окружающих его загадок: не сошел ли он с ума? Было ли все это на самом деле сном? Действительно ли сейчас в лесу расхаживает сексуально озабоченный монстр, и есть ли его двойник на самом деле? Нахуй. Меня это не волнует. Стиральная машина медленно включилась. Мне вот прям насрать на всё это с большой колокольни. Я приму этот день таким, каким он будет!
Как только цикл стирки закончился, он запихнул бельё в сушилку, ненадолго вернулся в свою комнату, положил несколько вещей в пластиковый пакет afeway и ушел. Спускаясь по лестнице, он улыбнулся одному из рисунков Говарда, зная теперь, кто это на самом деле, и дрожа от осознания того, что, хотя и смутно, он идет туда, где ходил Г.Ф. Лавкрафт. Он продолжил думать. Я теперь миллионеря мог бы легко позволить себе содержание ребенка. Если я, конечно, обрюхачу Сноуи, тогда у моего ребенка будут такие же гены, как у Говарда Филлипса Лавкрафта!
Глупая мысль, конечно, но интересная. И, как сказал бы М. Р. Джэймс, ошибочная идея оплодотворить Сноуи с единственной целью производства на свет ребёнка с его генами и некоторыми генами Лавкрафта, да эта простая идея вызвала довольно-таки не самые приятные последствия: спонтанную эрекцию. Вау, у меня встал меньше чем за секунду! Неплохо для шестидесяти!
К тому времени, когда он дошёл до вестибюля, большое количество предэкуляционной жидкости просочилось в его трусы, а затем, когда он повернул за угол ещё больше ее вытекло при виде миссис Говард за стойкой регистрации. Призрак великого Одина! Какие же сиськи у этой женщины!
Величественная альбиноска улыбнулась. Она была одета в одно из своих солнечных платьев, которое прекрасно подчеркивало ее грудь. Лифчика,естественно, на ней не было, да, собственно, в нём и нужды-то не было.
Её груди четвертого размера выглядели подтянутыми и без малейшего намёка на провисание.
«Я бы её до смерти затрахал», - последовала молниеносная и довольно грубаямысля писателя. Сволочь. Его эрегированный член больно упёрся в молнию джинсов, и с конца снова потёк эякулят.
Когда она повернулась, ее длинное лицо осветилось, и угол, под которым она повернулась, привел ее лицо в почти идеальное соответствие с большим рисунком или гравюрой Лавкрафта, висевшей на стене позади нее. Сходство лицевых структур было поразительным. В сперме Лавкрафта было много сильных генов. Не то чтобы чрезвычайно вытянутое лицо Лавкрафта и выступающая челюсть составляли приятное сочетание, когда бы он находился с верху пышной и очень фигуристой женщины. Не совсем женственная или красивая, заключил он, но все же... очаровательная дихотомия. Еще одна нелепая мысль посетила его голову: занимался ли я сексом с ней или со Сноуи... Если бы я посмотрел одной из них в лицо во время соития, то увидел бы... Лицо Лавкрафта! Чёрт, это было бы почти то же самое, если бы я трахался с ним!
- Добрый день, господин писатель! - Поздоровалась женщина. - Как вы сегодня себя чувствуете?
У меня адское похмелье, и у меня эрекция, которая болит так сильно, что твое великолепное декольте только усугубляет ее...
- Лучше и быть не может, миссис Говард.
- Хорошо. Позвольте предложить вам угощение. - Она наклонилась ближе и поставила миску с конфетами на стойку регистрации.
- Ну, спасибо, - сказал он и потянулся к миске... но потом резко остановился, вспомнив ночное видео
Она протянула ему миску с клейкими червями.
Писатель съежился от воспоминаний.
Миссис Говард громко рассмеялась.
- Попался, да? Не смогла удержаться!
- Отличная шутка, - глухо сказал он. Похмелье затмило многие очаровательные подробности предыдущего вечера, такие, например, как афера, которую затеяли миссис Говард и Сноуи. Они спрятали камеры в некоторых комнатах для постояльцев, надеясь записать действия, за которые их покровители могли бы позже склонить негодяев к уплате. Кадры прошлой ночи должны были стать сливками урожая: евангельский пастор Томми Игнатиус смотрел детское порно и мастурбировал, вставляя желатиновых червей в свою уретру. В каком всё же удивительном мире мы живем!
- Спасибо за угощение, мэм. Но говоряо подобных вещах, где наш добрый друг пастор Томми?
- О, он встал рано утром и сказал, что пойдёт прогуляться и будет славить имя господа за такой прекрасный день
Писатель улыбнулся. Он знал что пастор отправился не на прогулку, а прямиком в спа-салон Джун, чтобы получить огромных размеров резиновый член в свою задницу от девушки, которой, вероятно, и шестнадцати-то нет... мстительным человеком писатель, конечно, не был, но наступил определенный момент, когда простой здравый смысл должен был быть задействован. Этот вонючий пастор мастурбировал на детское порно, и я бы сказал, что вероятность довольно высока, что если человек смотрит на секс с детьми, то, вероятно, он и сам приставал по крайней мере к нескольким из них. Если есть Бог, а я думаю и верю, что он всё-таки есть, я бы сказал, что добрый пастор ставит себя на путь хорошего пранкинга от человека наверху. «Отмщение мое Я воздам», - сказал Господь. Бессмертная цитата, особенно в данном случае, звучала довольно правильно.
Но, собственно, к чему это может привести писателя?
Это краткое внутреннее размышление прозвучало мрачно. Вчера вечером я кремировал труп. Я пью больше, чем Хемингуэй и Шервуд Андерсон вместе взятые, и с яростью вожделею Сноуи и Дон. Писатель сглотнул. Что же мне остается в глазах Господа?
Он отшвырнул эти мысли. Наверно, мне лучше собраться с духом
- Это заставляет меня задуматься, - медленно проговорила миссис Говард, подперев щеку ладонью.
- Что именно, миссис Говард?
- Что заставляет мужчин засовывать всякое себе в пенисы?
- Уверяю вас, я не имею ни малейшего понятия, и мне не терпится ознакомиться с этим ощущением, пока я не проживу достаточно долго, чтобы отправиться в дом для престарелых и пройти катетеризацию.