СЮСАКУ ЭНДОПОСВИСТИ ДЛЯ НАС
Пролог
Извините
Одзу медленно открыл глаза.
Он ехал в синкансэне и не заметил, как задремал. Грустное зимнее солнце проливало свой свет на свинцовую поверхность озера Хаманако, по которой скользило несколько маломерных суденышек.
Извините
Обращавшийся к Одзу мужчина смотрел приветливо и дружелюбно.
Одзу-сан?! Это не вы, случаем?
Ну да.
Моргая спросонья, Одзу пытался сообразить, кто бы это мог быть.
С годами он стал очень забывчив. Бывало, его вдруг кто-то окликал. Он понимал, что лицо этого человека знакомокогда-то встречались, но вспомнить имя и какое он имеет к нему отношение никак не мог. Такое стало происходить с ним часто.
Я Уэда. Неужели не помнишь? Мужчина был озадачен. Мы вместе учились в Наде Уэда.
A-а Ну как же, как же вырвалось у Одзу, хотя фамилия Уэда ему ни о чем не говорила и лица его он не мог вспомнить.
Иду в буфет, прохожу по вагону и вотпожалуйста! Думаю: где-то я его видел. Сижу, жуюи вдруг вспоминаю. Правда, мы были в разных классах
Надо же
Да мы же с тобой в одной комнате жили, когда на экскурсию от школы ездили. Уэда очень хотел, чтобы Одзу его вспомнил. Ты тогда еще кошелек потерял.
Я?
Ну да. Мы все его искали. Из-за этого поздно выехали, а Крысеныш разозлился страшно.
Уэда подвинулся, пропуская следовавшую в туалет женщину, и положил руку на плечо Одзу.
Крысеныш Вспомнил! Учитель физкультуры
Да, так оно и было. На сухих губах Одзу наконец появилась улыбкаи довольная, и горькая одновременно. Крысеныш. Учитель физкультуры. Ученики дали ему это прозвище, потому что лицом он был вылитая крыса, выглядывавшая из норы.
И чем он теперь занимается?
Ой! Разве ты не знаешь? Он на войне погиб. В Китае.
Вот как Одзу вздохнул. Я уже давно никого из наших учителей не видел.
А на встречи выпускников ходишь?
Нет. Мне и приглашений не присылают.
Ну, это никуда не годится. Уэда внимательно посмотрел на Одзу. Значит, ты выпал из списка. Я скажу там кому надо. Дай мне твою визитку.
Поезд миновал Хаманако. Из фабричных труб медленно поднимался дым, вдалеке выстроились жилые кварталы, белевшие под послеполуденным солнцем.
Сейчас Нада совсем не та, что в наши дни, теперь там одни таланты обучаются.
Похоже на то. А в наше время брали даже тех, кого в другие школы не принимали.
Уэда должен был выходить в Нагое, поэтому отправился в свой вагон. А Одзу, рассматривая визитную карточку, которую ему дал однокашник, погрузился в воспоминания о событиях более чем тридцатилетней давности.
Да-а! Школа Нада
Одзу даже не верилось, что он учился в такой школе.
Иногда до него доходили разговоры о школе, в журналах доводилось о ней читать. Все изменилось по сравнению с тем временем, когда он учился: похоже, теперь туда отбирали только самых способных. Она занимала первое место в стране по проценту поступающих в Токийский университет. Одзу слышал о родителях, которые специально переезжали в Хансин, чтобы только их дети учились в школе Нада.
Поверить не могу, что ты учился в Нада, не раз говорил раньше его сын.
Почему это?
С надовцами особо не потягаешься. Реально крутые ребята.
В то время старший сын Одзу как раз готовился к вступительным экзаменам в колледж.
Говорят, в Нада за один год проходят столько, сколько в обычных школах за два, с обидой заявлял он. Раньше ведь так не было, да? Когда ты учился.
В мое время проще было, вспоминал Одзу, качая головой. Нас делили на четыре классаА, В, С и D. В классе А учились отличники, в С и D сажали отстающих.
Ты, конечно, всю дорогу в D просидел?
Вовсе нет. Перемещался между В, С и D.
Одзу в самом деле чувствовал тогда себя в альма-матер легко и спокойно.
Выкрашенное кремовой краской здание стояло в сосновой роще на берегу реки Сумиёсигава, недалеко от Микагэ. Справа от него располагалось деревянное строениезал для занятий дзюдо. Школа была построена основателем дзюдо Дзигоро Кано. Дзюдо считалось в школе обязательным предметом, учителем по дзюдо у Одзу был как же его?.. Сливная Труба.
Одзу закрыл глаза, стараясь вспомнить слова школьного гимна. Они так часто его пели тогда, а теперь в старой голове ничего не держится. Зато в памяти вдруг мелькнули восемь иероглифов, начертанных мастером Кано на свитке, который висел в зале дзюдо: «Умей употребить энергию во благо себе и другим».
Как давно он не был в своей школе.
Ни разу не ходил на встречи одноклассников.
Почти ничего не знает о ребятах, с которыми учился в одном классе, сидел за одной партой.
Как звали их физика? Имени Одзу вспомнить не мог, только прозвищеПротивогаз. Физик женился, когда Одзу был в шестом классе. Учителя рисования прозвали Светотень за то, что у него сквозь редкую шевелюру просвечивала кожа на голове. На уроках он все время говорил только о Тернере. Классный, носивший прозвище Светоч, потому что голова его блестела как мандариновая кожура, читал лекции о похоронных курганах.
В классах С и D народ на уроках или занимался проказами, или дремал.
Как-то один из учителей сказал со вздохом:
Вас бесполезно чему-то учить. Учи не учивы все равно ничего не понимаете.
Одзу числился среди неспособных к учебе бездарей. К этой же категории относился Сибасака. И Сато. И Цукава по прозвищу Обезьяна. И Пупок. И этот, как его? Парень, который пришел в школу в девятом классе
Школа Нада
«Когда мы готовили уроки, в класс вошел директор, ведя за собой новичка и служителя, тащившего парту. Некоторые из нас дремали, но тут все мы очнулись и вскочили с таким видом, точно нас неожиданно оторвали от занятий.
Директор сделал нам знак сесть по местам и затем, обратившись к классному наставнику, сказал вполголоса:
Рекомендую вам нового ученикаон поступает в пятый класс.
Новичок все еще стоял за дверью, так что мы с трудом могли разглядеть этого деревенского мальчика лет пятнадцати, ростом выше нас всех. Волосы у него были подстрижены в кружок, как у сельского псаломщика, держался он чинно, несмотря на крайнее смущение»
С этой сцены начинается «Госпожа Бовари», роман Флобера. В тот день в вагоне синкансэна Одзу прокручивал в голове пленку воспоминаний, и в его памяти медленно, словно мыльный пузырь, всплывал день, когда к ним в класс привели того новичка
В классе С шел урок рисования. Одзу с одноклассниками, зевая, слушали, как проповедует старый учитель, прозванный ими Светотенью.
Английский живописец Тернер, видите ли какие бы неудачи его ни преследовали
Он откинул голову, демонстрируя через редкие волосенки круглую загорелую лысину.
никогда не отступал перед трудностями. Например
К сожалению, Одзу совершенно не запомнил, что Светотень говорил дальше, потому что, как и другие ученики, зевал и ковырял в носу.
В школе Нада учеников с самыми лучшими оценками определяли в класс А. У кого показатели были так себеотправляли в класс В. Уделом совсем уж безнадежных оставались классы С и D.
Тернер был очень упорный человек. Вот и вы тоже, если постараетесь сможете на будущий год перейти в класс А.
Светотень хотел нас подбодрить, воодушевить, но его никто не слушал. Все думали только о том, чтобы урок быстрее кончился, хоть на минуту, и не могли дождаться большой перемены на обед.
А-а-а-х! Вдруг кто-то громко, как корова, зевнул на весь класс.
Кто это сделал? рассвирепел Светотень. Что за невоспитанность! Как можно так себя вести!
В этот момент дверь отворилась, и классный ввел в класс новичка. Прямо как в «Госпоже Бовари»
Можете не вставать. Классный указал подбородком на паренька в замызганной серой форме. Это Хирамэ-кун. Он перешел к нам из школы Какогава.
От парты к парте, как круги по воде, прокатилось хихиканье. Хирамэ! Вот это фамилия! И лицо у парня такое же чудное, точно у рыбы.
Парень, сгорбившись, стоял возле учительского стола, тараща тусклые глазки, словно лупоглазая золотая рыбка в аквариуме.
Прошу любить и жаловать новичка, помогать ему, пока он у нас не привыкнет. Классный зорким взором углядел свободную парту позади Одзу. Ну, иди, садись и внимательно слушай, что рассказывает учитель.
Время от времени через окна класса со двора доносился хрипловатый голос приписанного к школе офицера, отдававшего команды.
Да. Затяжная война в Китае еще продолжалась. Недавно в придачу к двум отставникам, занимавшимся с учениками военной подготовкой, к Наде прикомандировали еще майора-кадровика.
Тернер, видите ли
После того как классный удалился, Светотень совершенно забыл, что всего несколько минут назад он распекал ученика, позволившего себе громко зевнуть, и продолжил свою нравоучительную лекцию, вызывающую смертельную тоску у всего класса.
К неудовольствию Одзу, устроившийся за ним новичок сразу принялся ерзать на стуле. Но еще больше раздражал доносившийся с задней парты слабый запах. Странная смесь маринованной редьки и пота
Эй!..
В спину Одзу ткнулся палец. Обернувшись, он увидел уставившиеся на него мутноватые глазки на рыбьем лице.
Эй!..
Чего тебе?
Про что это он трындит? Сейчас какой урок?
Рисование, ответил Одзу шепотом, чтобы Светотень не услышал.
Какое-то время было тихо. Хотя ерзанье не прекратилось и странный, невозможный запах тоже никуда не делся, что действовало Одзу на нервы.
Эй!..
Одзу снова почувствовал палец на своей спине.
Чего тебе?
Сколько время?
Одзу не ответил. Новичок особо не стеснялсятычет в спину, да еще с идиотскими вопросами лезет. Вот козел!
Вдруг с того места, где сидел Хирамэ, донесся протяжный, тоскливый и нелепый звук: «У-у-у-у!» Его слышал не только Одзу. Этот звукбудто утка прочищала горлок удивлению всего класса, повторился еще два раза.
Давясь смехом, мальчишки обернулись назад.
Что это значит? Светотень схватился обеими руками за край стола и скорчил свирепую физиономию. Кто это сделал?! Встать немедленно!
Моргая потухшими глазами, Хирамэ неуклюже поднялся со стула.
Ты?
Угу-у! печально протянул Хирамэ. У меня в животе бурчит.
Весь класс так и покатился от смеха. И только Светотень смотрел печально.
Я не собирался бурчать, это он сам. Живот.
Садись!
Угу! Хирамэ тихо сел на место. Всем уже было не до урока и не до Тернера, о котором продолжал бубнить учитель. Мальчишки, посматривая на Одзу и Хирамэ, высовывали языки, корчили рожи, широко разевали рты.
Тернер, видите ли, был великий человек
После уроков
Мальчишки расходились по домам: выйдя из школьных ворот, миновали сосновую рощу и, вытянувшись цепочкой, как муравьи, зашагали по дороге вдоль речки.
В то время в районе Хансин все школьники носили форму бледно-желтого цвета, а на ногахгетры и грубые ботинки на манер военных.
С виду все казались одинаковыми, но, присмотревшись, класс А от С и D можно было отличить сразу. Отличники «ашники» выступали как петухивысоко подняв головы, они направлялись к остановке электрички, выстроившись в строго установленном школьными правилами порядке. Кое-кто из них перебирал карточки с английскими словами, умудряясь зубрить на ходу. За ними шли еще мальчишкикое-как закинув ранцы за спину, оглушая друг друга пронзительными криками и то и дело останавливаясь. Так могли себя вести только классы С и D.
А дальше все пошло как-то странно.
Тянувшаяся по берегу Сумиёсигавы, которая больше напоминала ручеек и становилась похожа на речку только в дождливый день, дорога вливалась в шоссе, связывавшее Осаку и Кобэ. На этом самом месте школьная процессия резко замедляла ход. Здесь всегда стоял крошечный ларек, где продавались тайяки. Ноздри мальчишек дразнили запахи фасолевого мармелада и теплой пшеничной муки, и просто так пройти мимо у них никак не получалось. Но и остановиться у ларька они тоже не моглиученикам категорически запрещалось покупать еду и есть за пределами школы. Если бы кого-то поймали у этого ларька, отвели бы в учительскую. Могли, чего доброго, и на день отлучить от школы.
И
Подойдя к перекрестку, школьники замедлили шаг, жадно вдыхая запах, вынужденные довольствоваться лишь доносившимся до них слабым ароматом.
Одзу, который в тот день шел немного поодаль от других мальчишек, испытывал те же чувства. Растущий организм требовал постоянной подпитки, и к трем часам на него нападал зверский голод. Он закрыл глаза, вдыхая сладковатый запах.
Тут кто-то хлопнул его по плечу. Одзу обернулся. Это был Хирамэ.
Десять сэн есть?часто моргая, пробормотал он.
Есть.
Купи печеньки!
Нельзя! Одзу покачал головой. Если какой-нибудь учитель заметит, огребем по полной программе. А среди старшеклассников есть стукачи. Меня накроют, сто процентов.
М-м с недовольным видом промычал Хирамэ, хлопая глазами.
А почему нельзя поесть, раз хочется?
Потому что это неприлично.
Покупать тайяки неприлично? Почему?
Потому что мы уже в средней школе учимся.
Если тем, кто в средней школе, неприлично, то кому прилично?
Одзу глядел на рыбью физиономию Хирамэ с моргающими глазками и не знал, что ответить.
Когда они миновали ларек с печеньями, Одзу почувствовал еще какой-то запах. Странный. Это пахло от Хирамэ.
Ты это вообще моешься?
Я? Не люблю я это дело.
Вышли на шоссе, и Одзу спросил:
Ты на электричке?
Он сам добирался до школы на старенькой коричневого цвета электричке из одного вагона, которая ходила по рельсам, проложенным вдоль шоссе.
Ну да! кивнул Хирамэ. Я живу в Нисиномии. Схожу на Нисиномия-сантёмэ.
Хм! А я в Сюкугаве.
Сюкугава? Так нам в одну сторону.
Одзу, однако, не слишком вдохновляла перспектива тащиться с этим душным парнем в одном вагоне. Он знал, что тем же маршрутом разъезжаются по домам после уроков и девчонки из гимназии Конан. Они набивались в электричку на предыдущей остановке. Какие у них будут физиономии, когда унюхают пахнущего маринованной редькой Хирамэ?
Ох уж эти девчонки в белых школьных матросках! Обтянутые матросками круглые плечи, оформившаяся грудь. Одзу почему-то весь деревенел, когда оказывался с ними в одном вагоне. Они были почти ровесники, но если девчонки день ото дня становились все краше, то мальчишки наоборотприбывало прыщей. Менялся голос. Иногда Одзу хотелось куда-нибудь спрятать свое корявое тело от девчоночьих взглядов.
На остановке уже ждали электричку пять-шесть мальчишек из Нады.
Мне к обеду ужас так есть хочется, грустно проговорил Хирамэ.
Все равночего животом-то бурчать?
Стуча по рельсам, к остановке со скрипом подкатил облезлый вагон. Одзу зашел через переднюю дверь, стараясь держаться подальше от Хирамэ, но отвязаться от него не сумел. Шмыгая носом и хватаясь за кожаные поручни, Хирамэ протиснулся за ним. На переднем сиденье, крепко сжав колени, сидели три девчонки в белых матросках и юбочках.
А тайяки-то там что надо, сказал Хирамэ, не замечая смущения Одзу. Я вообще сладкое люблю. Калпис, дориконо
А-а
Девчонки, еле сдерживаясь, чтобы не прыснуть от смеха, стрельнули в мальчишек глазами и тут же отвели взгляд.
Завтра контрольная по математике.
Одзу попытался увести разговор в сторону от печенья, на котором зациклился Хирамэ.
Да ну? Хирамэ только моргнул. Завтра обязательно попробую купить тайяки.
Смотри, как бы кто-нибудь из учителей не увидел. Не будь дураком.
Да никто не заметит. Возьму и куплю.
И когда ты покупать собрался?
Э-э Во время уроков, спокойно проговорил Хирамэ.
«Он что, совсем ненормальный?»мелькнуло в голове Одзу.
Девчонки, хотя и не смотрели в их сторону, наверняка все слышали. Это можно было понять по презрительным усмешкам, промелькнувшим на их розовых, как наливные яблоки, лицах.
Электричка загрохотала на повороте, Хирамэ слегка покачнулся, и на пассажиров так и пахнуло маринованной редькой и потом. Девчонки сморщились.
«Да Вот как бывало».
Поезд, покинув Нагою, шел по холодной стылой долине Мино. Глядя на тянувшуюся за окном вагона цепочку невысоких мрачных гор, Одзу вспоминал лица старых приятелей, которых уже нет на этом свете, и горько улыбался.