В кабинет вернулась Делла Стрит.
— Сейчас соединят, — сказала она.
— Делла, дай мисс Эддар долларовую бумажку, — попросил Мейсон.
Делла Стрит вопросительно взглянула на него.
Мейсон глазами показал на маленький выдвижной ящичек для денег. Делла открыла его, взяла оттуда доллар и с серьезным видом вручила его Элен Эддар.
— Теперь можете считать, — сказал Мейсон, — что Делла Стрит является одним из руководителей Голливуда и в данный момент собирается снимать фильм. Возможно, она захочет, чтобы вы приняли участие в нем…
В этот момент зазвонил телефон. Делла Стрит сняла трубку и передала ее Мейсону.
— Добрый день! — сказал адвокат в трубку. — Я говорю с главным редактором «Гловервиллской газеты»?.. Меня зовут Перри Мейсон. Я — адвокат из Лос‑Анджелоса, представляю Голливуд, который заинтересовался делом Элен Калверт, о которой недавно писалось в вашей газете.
— Ну и ну! — отозвались на другом конце провода. — Для нас это, конечно, честь! Значит, мы привлекли внимание читателей не только нашего города…
— Как видите, — ответил Мейсон. — Вам удалось что‑нибудь разузнать об Элен Калверт?
— Мы наводим кое‑какие справки. Уже получили, например, несколько хороших фотографий, относящихся к тому времени, когда она победила на конкурсе красоты. В честь этого события был организован банкет в Коммерческой палате, остались кое‑какие бумаги и фотографии…
— Закройте это дело, — сказал Мейсон.
— Что значит «закройте»?
— Закрыть — это значит закрыть!
— Боюсь, я вас не совсем понял.
— Я сказал, чтобы вы закрыли это дело. Снимите с него ваших людей и забудьте о нем.
— Могу я поинтересоваться, по какой причине?
— Во‑первых, потому, что я вам это советую. И если вы не послушаетесь, у вашей газеты будет масса неприятностей…
— Мы не привыкли, чтобы нам звонили по телефону, диктовали свои условия и угрожали!
— Я вам не угрожаю, — ответил Мейсон. — И у меня нет никакого желания вам угрожать. Я просто представляю интересы одного из моих клиентов и делаю первый шаг, который является необходимым для защиты этих интересов, а именно: я говорю вам, чтобы вы забыли об этой истории. Вы, со своей стороны, тоже можете действовать через адвоката, который будет представлять вас. Я предпочел бы иметь дело с вашим адвокатом. Ему я и объясню, на каких с юридической точки зрения законных основаниях я поступаю подобным образом.
— А мне вы не можете назвать хотя бы одну причину, почему вы этого требуете? — спросил редактор.
— Вы когда‑нибудь слышали о таком термине, как «право личности на негласность»?
— О чем только не слышат редакторы газет, — прозвучало в ответ. — Хотя я представляю себе этот пункт закона довольно смутно, но все же слышал о нем.
— Этот пункт, в частности, предусматривает, что каждый человек имеет право на то, чтобы его имя не афишировали и не склоняли, если он сам того не захочет.
— Минутку, — перебил его редактор. — Я не адвокат, но все же знаю, что этот пункт имеет и исключения. Если человек становится известным или популярным, он уже не подпадает под этот пункт. И если человек сам способствует тому, чтобы стать популярным…
— Прошу вас, не трактуйте мне пункты закона, — сказал Мейсон. — А просто попросите своего адвоката позвонить мне по телефону.
— Вы считаете, что я не прав и хотите обсудить это с адвокатом? — спросил редактор.
— Вы считаете, что я не прав и хотите обсудить это с адвокатом? — спросил редактор.
— Отнюдь нет, — ответил Мейсон. — В своей формулировке вы правы. Но после определенного срока, прошедшего с тех пор, как человек был популярен, он снова приобретает право на то, чтобы его имя не склонялось в газетах.
— Боюсь, что не совсем вас понимаю, — сказал редактор менее уверенно.
— Если кассир крадет из банка сто тысяч долларов, это считается новостью и сенсацией, — ответил Мейсон. — И газеты имеют право опубликовывать фотографии похитителя, отчеты из зала суда и так далее. Но после того, как виновный уже заплатил свой долг обществу, был выпущен на свободу и возвратился к честному труду, упоминать в газетах о преступлении, за которое он уже рассчитался, вы не имеете права. Этим вы нарушаете пункт о неприкосновенности личности.
— Все это понятно, — согласился редактор. — Но данный случай под этот пункт не подпадает. Ведь речь идет о молодой красивой женщине, которой гордится все общество. Разве есть что‑либо постыдное в том, что она стала победительницей на конкурсе красоты?
— Вы можете публиковать материалы, касающиеся самого конкурса красоты, но вы не имеете права прослеживать жизнь Элен Калверт начиная с этого конкурса и кончая нашими днями… Я бы все‑таки хотел, чтобы ваш адвокат созвонился со мной…
— Нет, нет, нет! — воскликнул редактор. — В этом нет необходимости, мистер Мейсон. Вы придерживаетесь такой позиции, и у нас нет оснований вам не верить. История эта не настолько важна, чтобы ради нее затевать судебный процесс. Вы говорите, что представляете интересы голливудского продюсера… Могу я задать вопрос? Видимо Элен Калверт участвует в создании фильмов, только под другим именем?
— Нет, не можете, — сказал Мейсон.
— Что не могу?
— Задать такой вопрос.
Редактор засмеялся.
— Хорошо. Вы, конечно, заинтриговали меня и внесли в эту историю элемент таинственности. К тому же мы понесли кое‑какие расходы, чтобы раздобыть сведения. Например, мы узнали, что мать Элен Калверт вторично вышла замуж за Генри Леланда Берри и по брачной лицензии мы могли бы…
— В первую очередь вы можете навязать себе на шею очень неприятный судебный процесс. И я не собираюсь ни стращать вас, ни пререкаться с вами…
— Меня нелегко застращать.
— Вот и чудесно! — сказал Мейсон. — Пусть ваш адвокат свяжется со мной по телефону. Меня зовут Перри Мейсон, и я…
— Можете не продолжать, — сказал редактор. — Ведь вы довольно известный человек. Целый ряд ваших защитительных речей был даже опубликован в газетах. Мы тоже печатали ваши великолепные выступления в суде.
— Отлично, — сказал Мейсон. — Попросите вашего адвоката побеседовать со мной.
— Забудьте об этом, — сказал редактор. — Мы больше не будем заниматься этой историей… И благодарю вас за телефонный звонок, мистер Мейсон.
— Я рад, что вы поняли меня, — сказал адвокат. — Всего хорошего.
Он повесил трубку и повернулся к Элен Эддар.
— История не будет иметь продолжения, мисс Эддар.
Женщина открыла сумочку и протянула адвокату пятидесятидолларовую бумажку. Мейсон сказал Делле Стрит:
— Запиши адрес мисс Эддар, Делла, дай ей тридцать долларов сдачи и расписку в получении двадцати долларов в качестве оплаты за услуги… Думаю, что у вас больше не будет неприятностей, мисс Эддар. Но если все‑таки будут — немедленно свяжитесь со мной.
— Большое вам спасибо, — ответила она.