Не
говоря худого слова, он обошел вокруг прилавка и скулакаминабросилсяна
покупателя. Гопкинс был не такой человек, чтобы капитулировать перед впавшим
впессимизмлавочником.ОнмоментальноподставилФрешмейеру
золотисто-лиловый синяк под глазом вуплатузаудар,нанесенныйсгоряча
любителем наличных...
Стремительная атака неприятеля отбросила Гопкинсанатротуар.Тами
разыгралось сражение: мирный индеец со своей деревянной улыбкой был повержен
в прах, и уличные любители побоищ столпились вокруг, созерцая этот рыцарский
поединок.
Но тут появился неизбежныйполисмен,чтопредвещалонеприятностии
обидчику и. его жертве. Джон Гопкинс был мирный обыватель и по вечерам сидел
дома, решая ребусы, однако он был не лишен того духа сопротивления,который
разгораетсявпылубитвыОнповалилполисменапрямонавыставленные
бакалейщиком товары, а Фрешмейеру дал такую затрещину, что тот пожалел было,
зачем он не завел обыкновения предоставлять хотябынекоторымпокупателям
кредит до пяти центов. После чего Гопкинс бросился бегом потротуару,ав
погоню за ним - табачныйторговециполисмен,мундиркоторогонаглядно
доказывал, Почему на вывеске бакалейщика было написано: "Яйцадешевле,чем
где-либо в городе"
На бегу Гопкинс заметил, что по мостовой, держась наравне сним,едет
большой низкий гоночный автомобиль красногоцвета.Автомобильподъехалк
тротуару, и человек за рулем сделал Гопкинсу знак садиться.Онвскочилна
ходу и повалился намягкоеоранжевоесиденьерядомсшофером.Большая
машина, фыркая все глуше, летела, как альбатрос,ужесвернувсулицына
широкую авеню.
Шофер вел машину, не говоря ни слова. Автомобильные очки идьявольский
наряд водителя маскировали его как нельзя лучше.
- Спасибо, друг, - благодарно обратился к немуГопкинс-Ты,должно
быть, и сам честный малый, тебе противно глядеть,когдадвоенападаютна
одного? Еще немножко, и мне пришлось бы плохо?
Шофер и ухом не повел - будто не слышал. Гопкинс передернулплечамии
стал жевать сигару, которую так и не выпускал из зубоввпродолжениевсей
свалки.
Через десять минутавтомобильвлетелвраспахнутыенастежьворота
изящного особняка и остановился. Шофер выскочил из машины и сказал:
- Идите скорей. Мадам объяснит все сама. Вам оказываютбольшуючесть,
мсье, Ах, если бы мадам поручила это Арману! Но нет, я всего-навсего шофер.
Оживленно жестикулируя, шофер провел Гопкинса вдом.Еговпустилив
небольшую, но роскошноубраннуюгостиную.Навстречуимподняласьдама,
молодая и прелестная, как видение. Ееглазагорелигневом,чтобылоей
весьма к лицу.Тоненькие,какниточки,сильноизогнутыебровикрасиво
хмурились.
- Мадам, - сказал шофер, низко кланяясь, - имею честь докладывать,что
я был у мсье Лонг и не застал его дома.
На обратном пути я увидел,чтовот
этот джентльмен, как это сказать, бьется с неравными силами - на него напали
пять... десять... тридцать человек, и жандармы тоже. Да, мадам, он, какэто
сказать, побил одного... три... восемь полисменов. Если мсье Лонга нет дома,
сказал я себе, то этот джентльмен так же сможет оказать услугумадам,ия
привез его сюда.
- Очень хорошо, Арман, - сказала дама, - можете идти. - Она повернулась
к Гопкинсу.
- Я посылала шофера за моимкузеном,УолтеромЛонгом.Вэтомдоме
находится человек, который обращалсясомнойдурноиоскорбилменя.Я
пожаловалась тете, а она смеется надо мной. Арман говорит, что вы храбры.В
наше прозаическое время малотакихлюдей,которыебылибыихрабрыи
рыцарски благородны. Могу ли я рассчитывать на вашу помощь?
Джон Гопкинс сунул окурок сигары в карман пиджака и,взглянувнаэто
очаровательное существо, впервые в жизни ощутил романтическое волнение.Это
была рыцарскаялюбовь,вовсенеозначавшая,чтоДжонГопкинсизменил
квартирке с блохастым терьером и своей подругежизни.Онженилсянаней
после пикника, устроенного вторым отделением союзаэтикетчиц,поспоривсо
своим приятелем Билли Макманусом на новую шляпу и порцию рыбной солянки. А с
этим неземным созданием, которое молило его о помощи, не могло быть и речи о
солянке; что же касается шляп, то лишь золотая корона с брильянтами былаее
достойна!
- Слушайте, - сказал Джон Гопкинс,-вымнетолькопокажитеэтого
парня,которыйдействуетвамнанервы.Досихпоря,правда,не
интересовался драться, но нынче вечером никому не спущу.
- Он там, - сказала дама, указываяназакрытуюдверь.-Идите.Вы
уверены, что не боитесь?
- Я! - сказал Джон Гопкинс. - Дайте мне только розу извашегобукета,
ладно?
Она дала ему красную-красную розу. Джон Гопкинс поцеловал ее, воткнул в
жилетныйкарман,открылдверьивошелвкомнату.Этобылабогатая
библиотека, освещенная мягким, но сильным светом.Вкреслесиделмолодой
человек, погруженный в чтение.
- Книжки о хорошем тоне - вот что вам нужно читать, - резко сказал Джон
Гопкинс. - Подите-ка сюда, я вас проучу. Да как вы смеете грубить даме?
Молодой человек слегка изумился, после чего он томно поднялся сместа,
ловко схватил Гопкинса за руки и, невзирая насопротивление,повелегок
выходу на улицу.
- Осторожнее, Ральф Бранскомб? - воскликнула дама, котораяпоследовала
за ними. - Обращайтесь осторожней счеловеком,которыйдоблестнопытался
защитить меня.
Молодой человек тихонько вытолкнул Джона Гопкинса на улицу и заперза,
ним дверь.
- Бесс, - сказалонспокойно,-напраснотычитаешьисторические
романы. Каким образом попал сюда этот субъект?
- Его привез Арман, - сказаламолодаядама.