Рис абсолютно не имел вкуса и был очень сухим. Маша его с трудом глотала и мечтала о глотке воды, но никакой жидкости не было. Из-за этого завтрак растянулся. Покончив с рисом, Маша поставила пустую чашку рядом с чашкой от вчерашних макарон. Ее тело наполнилось энергией и просто сидеть не хотелось. Тогда она решила ходить. Поставив чашки в середину помещения, девушка принялась описывать вокруг них круги. Постепенно она добавила к шагам махи руками и выпады. Зарядка сделана. Она чувствовала, как ее мышцы наливаются силой, которую она не чувствовала ни позавчера, ни вчера. Сегодня она бы точно справилась со стариком, в этом у нее не было сомнений. Ее фантазия принялась рисовать различные варианты их противостояния. Вот Маша тянет деда за руку и тот падает вниз лицом, не успевая выпрямить ноги, и ломает себе шею. Все кончено, Маша выскакивает из погреба. В следующем эпизоде Маша тянет деда за руку, а тот сопротивляется, но она виснет на нем, и старик, поддаваясь законам физики, валится в погреб, но падает на спину. Он корчится от боли и проклинает ее, но она безжалостна. Снимает свитер и обматывает рукав вокруг его горла. Она тянет так сильно, как только может и, наконец, старик затихает. В следующей сцене Маша тянет его за руку, а он не падает, а спрыгивает вниз. Они начинают бороться, а старик истошно звать своего сына. На крик прибегает Анатолий. Некоторое время он пытается понять, что происходит, а потом хватает лопату и бьет штыком прямо в лицо Маше. Она падает. Ее лицо рассечено. Из раны бежит кровь. Все кончено.
Маша потрясла головой, пытаясь вытряхнуть из сознания последнее порождение ее воображения. Такого сценария она не принимала. Она не погибнет в этой глуши. И пойдет на всё, чтобы этого не допустить. А шанс обязательно представится, иначе быть не может.
Весь этот день Маша просидела в погребе. К вечеру пошел дождь. Не смотря на всю убогость конструкции, крыша сарая не пропускала воду. Но все равно очень скоро в погребе стало сыро. Тонкие струйки воды в нескольких местах подтекали под основание пола и сбегали в погреб. Маша подняла с земли одеяло и набросила на плечи, чтобы оно не промокло. Дождь не прекращался. Вскоре зубы снова принялись стучать, а ноги замерзли. Земляной пол стал грязным и чвакал под ногами. Очень скоро кроссовки промокли, и холод стал подниматься по ногам вверх. Одеяло уже не согревало, а ходить взад вперед по грязному полу уже не было ни сил, ни желания. Девушка прислонилась к земляной стене в том месте, где она была сухой.
Осталось только простыть и хуже уже не придумаешь, подумала Маша. Вдруг она услышала голос Анатолия, слов разобрать она не смогла. А может быть, ей просто показалось? Дождь продолжал лить и стучать по крыше. Маша закрыла глаза, и мир исчез, остались только звуки. К стуку капель дождя и журчанию ручейков добавился еще какой-то новый звук, девушка не могла его сразу различить, но выделила в общем шуме. Этот звук становился ближе, и вот теперь стало понятно, что это шаги. Следующий звук Маша узнала бы из миллиона, нет, миллиарда звуков, замок на крышке погреба открылся. Маша распахнула глаза и бросилась к люку, но поскользнулась и упала на бок. Ее правая рука утонула в сантиметровом слое грязи, а одежда и одеяло, которое она накинула себе на плечи, испачкались и промокли. В этот момент открылась крышка, и в люк спрыгнул Анатолий. Он подхватил Машу и помог встать, их глаза встретились. Девушка вся дрожала. Анатолий обнял ее, а потом, ничего не говоря, помог выбраться из погреба, и сам вылез следом. Когда девушка оказалась наверху, у нее даже не появилось мысли, что она может захлопнуть погреб, пока он еще там и убежать. Ведь ничего бы ей тогда не помешало. Никто бы не ожидал этого от нее. Люк был крепким и Анатолий не смог бы выбраться оттуда, а со стариком она бы справилась. Но эта мысль почему-то даже не пришла ей в голову. Может от того, что она замерзла, а может потому, что потеряла концентрацию, или потому, что ей, неожиданно для себя самой, было приятно в объятиях этого вампира. Возможно, эта минутная слабость обойдется ей очень дорого, но осознание этого пришло в ее голову слишком поздно.
Анатолий захлопнул крышку. Маша вся дрожала. Он подошел ближе и снова обнял ее, но тут же отпустил.
- Ты вся промокла, - немного взволнованно произнес он. Маше эта перемена в его голосе была приятной, но она так замерзла, что не могла сказать ничего в ответ. - Тебе нужно переодеться и согреться. Пошли со мной.
Он взял девушку за руку, и она, повинуясь, пошла следом. Они вышли из сарая, и пошли по дорожке за дом. Дождь был очень сильным и одежда, та ее часть, которая еще была сухой, тут же промокла. Холодный ветер налетал порывами, гнул деревья и кусты. Анатолий шел, не обращая на это внимание. Вот они обогнули дом, и пошли по дорожке за ним.
Вечерний лес казался черным, и сливался с грозовым небом. Одинокая птица пыталась вырваться из сильных потоков ветра, но ей никак это не удавалось, но вот она поймала короткую паузу и, воспользовавшись моментом, смогла приземлиться на куст.
За домом оказалась небольшая постройка вытянутой формы из бревен, похожая на баню или сарай. Над крышей возвышалась кирпичная труба, из которой шел дым. Маша обожала запах дыма, он возвращал ее в детство, когда она с родителями пекла картошку и жарила хлеб на костре. Потом вся одежда и волосы пахли дымом. Но это воспоминание быстро улетучилось.
Анатолий открыл деревянную дверь и жестом пригласил Машу войти. Она не стала сопротивляться, на улице была по-настоящему мерзкая погода.
Она оказалась в небольшой комнате с камином. Огонь тускло освещал помещение, и предметы отбрасывали замысловатые пляшущие тени. Возле камина стояли два старых деревянных кресла, между ними располагался журнальный стол.
- Пожалуйста, садись у огня, тебе нужно согреться, - в голосе Анатолия звучала забота. - Я принесу сухую одежду.
- Запрешь? - тихо спросила девушка.
- Что? - не расслышал Анатолий.
- Дверь на замок запрешь?
- Нет, - спокойно ответил мужчина.
- Не боишься?
- Того что сбежишь? - он вскинул брови и посмотрел на Машу, она кивнула. - Нет, не боюсь.
С этими словами он вышел, и Маша осталась одна. В камине потрескивали дрова, и тепло от него разливалось по всей комнате. "Сбежать?" - пронеслось в голове у Маши. "В ночь, в дождь, черт подери!!! Анатолий прав, куда я убегу". Мысли на мгновение остановились. "К тому же он оказывает ей все больше внимания, и, возможно, не стоит сейчас рушить их связь. А может быть это все игра, и нет никакой связи, а Анатолий просто развлекается? К черту всё! Сейчас нужно согреться".
Маша скинула мокрое одеяло у порога и подошла ближе к камину. Она не решилась садиться в кресло, потому что ее одежда была грязной, и поэтому она осталась стоять. От огня в камине исходило приятное тепло. Оно проникало через ее ладони, выставленные вперед, и шло по рукам к телу, и, собираясь в груди, расходилось дальше во все стороны. Мокрая холодная футболка прилипла к спине и не давала согреться, но снять ее Маша не решалась. Наконец она перестала дрожать.
Дверь открылась, и вошел Анатолий, Маша вздрогнула от неожиданности. Он принес сухую одежду и сухое одеяло.
- Возьми, тебе нужно переодеться, - он протянул вещи. - Я выйду, чтобы не смущать тебя.
И он снова вышел за дверь. Маша даже не успела его остановить, ведь там было ужасно холодно. И она бы согласилась, если бы он просто отвернулся. Среди принесенной одежды были широкие джинсы, мятая серая хлопковая футболка, синяя толстовка с изображением ракеты на лейбле и теплые носки. Маша быстро переоделась. Нижнее белье тоже все вымокло, но снимать она его не стала, высохнет, да и не привыкла она ходить без белья. Она выглянула на улицу и позвала Анатолия. Тот промок, но не подавал виду, что замерз.
- Тебе стало теплее? - заботливо спросил он.
- Да, спасибо.
- Ты голодна? Чай будешь?
- Спасибо, с удовольствием, - не смотря на теплое отношение Анатолия, Маша никак не могла расслабиться, и слова подбирались с трудом.
- Здесь есть чайник и немного печенья. А ты любишь печенье? - спросил Анатолий, наливая воду в небольшой медный чайник, который стоял на маленьком столике в углу. Маша его сразу там и не заметила, наверное, потому, что он находился в неосвещенной части комнаты.
- Люблю, но больше люблю молочный шоколад, - девушка улыбнулась.
- К сожалению, у меня нет шоколада, но есть печенье, - Анатолий достал из тумбочки мешочек, наполовину заполненный квадратным печеньем.
- Ничего, печенье тоже очень вкусно.
- Прошу тебя, садись в кресло, а я поухаживаю за тобой.
- Благодарю, доблестный рыцарь, - Маша изобразила реверанс и села в кресло, на самый край. Анатолий очень удивился этому выражению, да и сама Маша не ожидала от себя такого, но он улыбнулся.
- Так меня еще не называли, - он поставил на стол две цветные керамические кружки и налил в них кипяток, а затем опустил чайные пакетики. - Ты пьешь крепкий чай?
- Нет, но и не бледный.
- Хорошо, - Анатолий вынул пакетик из кружки, - значит эта кружка твоя. Извини, что печенье в мешке, у нас тут все как-то по-мужски, может даже слишком, - Маша почувствовала в его голосе, что ему неловко.
- Все в порядке, правда, - она положила свою руку на его. - Спасибо.
Их взгляды снова встретились. Анатолий первым отвел взгляд и отхлебнул чай, но обжег губу и застонал.
- Осторожно, - предупредил он девушку, - очень горячо.
Маша улыбнулась в ответ. Это было так странно улыбаться ему, ведь он держал ее в погребе, кормил в лучшем случае два раза в день отвратительной едой, и один раз угостил растворимым кофе. Но сейчас она всего этого не чувствовала, словно реальность раздвоилась. Сейчас он был для нее заботливым кавалером, который побеспокоился о ней, подумал о сухой одежде и о тепле. Ей совершенно не казалось, что скоро все снова вернется на прежние места. А может быть она просто хотела поймать момент, именно этот момент, не обращая внимания на прошлое и будущее. Анатолий очень располагал к себе, несмотря на всю свою изначально казавшуюся холодность и леденящее душу спокойствие. Внутри он был абсолютно обычным парнем, если не думать о том, что сам себя считал вампиром. Но все шло из детства и, вероятно, такая доля была ему весьма не легка.
Анатолий подкинул дров в камин, и в комнате стало светлее. Маша рассматривала его лицо: абсолютно четкие контуры губ, носа и скул, взгляд одновременно теплый и ледяной. Выглядел он немного старше своих лет, но это было ему к лицу. Мокрые волосы свисали на лоб и немного завивались. Маша потянулась и поправила одну из прядок, Анатолий сидел неподвижно. Тогда она провела рукой по его щеке. Его лицо было идеально выбрито, а может быть, на нем и вовсе не росли волосы. Мужчина проводил взглядом ее ладонь, а потом снова посмотрел на нее.
Еще секунда и он наклонился к ней и их губы встретились. Его поцелуи были нежны и спокойны. Маша чувствовала страсть бушевавшую у него внутри, но он умело справлялся с ней, его чувство были полностью под его контролем. Он обхватил ладонями ее лицо и отстранился.
- Нужно остановиться, - спокойно произнес он.
- Почему? - дыхание Маши сбилось.
- Потому что это слишком серьезно. Я не хочу ради минутной слабости лишиться тебя, понимаешь? Если ты потеряешь девственность, то уже не сможешь стать моей женой. А я, вероятнее всего, буду вынужден доживать жизнь в одиночестве и не смогу продлить свой род. И мысль об этом меня угнетает.
- Я понимаю, - Маша кивнула, и села поджав под себя ноги. В душе появилась уверенность в том, что ее не ждет учесть Сергея. Но какова судьба жены вампира, матери ребенка, которому с детства нужно говорить о том, что он не человек. Девушка гнала эти мысли прочь. Маша всегда мечтала о путешествиях, новых странах, она привыкла к походам. - А ты никогда не думал о чем-то большем?
- Ты о чем?
- О том, чтобы жить нормальной, извини, человеческой жизнью, - Маша набралась смелости, - завести детей, путешествовать, перестать прятаться?
- Нет, - Анатолий опустил глаза, а когда поднял их, его взгляд до того мягкий и теплый, стал ледяным и отстраненным, - я вампир. Дети - это продолжение рода, моего рода, рода вампиров. Для меня это и есть нормальная жизнь.
Маша невольно отодвинулась. Но опомнившись, протянула руку, чтобы прикоснуться к его руке, но он отдернул ее. Анатолий встал и сверху вниз посмотрел на Машу сидящую в кресле.
- Тебе нужно вымыться, - сухо сказал он. - За той дверью баня. У тебя будет десять минут. Через десять минут я приду за тобой.
С этими словами он вышел, даже не бросив взгляда в ее сторону.
"Блин, - подумала Маша, - чего я такая дура то. Но буду надеяться, что ничего не потеряно и не упущено. Возможно, я дала ему мысль, которую он постоянно гнал от себя. И , естественно, что он ей противится. Но это же не значит, что ее не было у него в голове. А если и не было, то сейчас будет".
Но как она не пыталась себя успокоить, волнение внутри только нарастало. Маша встала и пошла к двери в соседнее помещение. Открыв ее, она почувствовала приятное влажное тепло и успокаивающий запах древесины. Это помещение было моечной. Из него была дверь, которая вела в саму баню.
Помывшись, Маша почувствовала себя намного лучше. На смену накатившемуся и давившему волнению пришло спокойствие. Она быстро оделась и, расположившись у камина, ждала, когда за ней придет Анатолий. Но вдруг она услышала какой-то звук. Это было похоже то ли на стон, то ли на приглушенный крик. Она села на край кресла и прислушалась. В камине потрескивали дрова, за стеной завывал ветер, капли дождя барабанили по крыше.... Внезапно очень громко скрипнула дверь, от неожиданности Маша вскрикнула. В комнату вошел Анатолий.
- Ты меня напугал, - выпалила девушка. Ее сердце колотилось как бешенное.
- Прости, я не хотел, - Анатолий смутился.
А Маша вскочила и бросилась ему на шею.
- Хорошо, что это ты.
Она прижалась к нему всем телом. Он был мокрый и холодный. Мгновение спустя и его руки сомкнулись на ее спине. Девушка облегченно выдохнула, не все так плохо, как ей показалось десятью минутами ранее.
- Прости меня, - прошептала она, - я не хотела, честное слово, не хотела тебя обидеть своими дурацкими вопросами.
- Все хорошо, не волнуйся. Это нормально. Ты же не знаешь нашу культуру, историю, обычаи...
- Ты не злишься? - она подняла на него глаза.
- Уже нет, - он снисходительно улыбнулся. - Дождь быстро приводит мысли в порядок.
- Ты все это время стоял на улице?
- Да.
- Ты же простынешь? Тебе нужно срочно в тепло, раздевайся.
- Не переживай, я не простыну и не заболею. Мы с детства приучены к суровым условиям.
- Вы как спартанцы?
- Почти, - Анатолий рассмеялся. - Только вампиры своих детей не сбрасывают со скалы.
- Значит, в вас есть что-то человечное.
- Зачастую, гораздо более человечное, чем в обычных людях.
- Всё равно тебе нужно согреться, - немного помолчав, произнесла девушка. - Я подожду.
Она стянула с него футболку. В свете огня, его тело выглядело, словно высеченное из камня, рельефное и мускулистое. Не тело бодибилдера, а тело греческого воина. Невольно ее руки потянулись к нему. Ее ладошки скользили по твердой груди, потом опустились ниже на бока и устремились вниз, но тут он аккуратно взял ее за запястья.
- Не искушай, прошу тебя, - попросил он. - Не стоит.
- Хорошо, прости, - Маша сделала шаг назад и обхватила себя руками, словно сдерживая.
- Мне тоже очень хочется, но моя цель совсем другая.
- Я поняла. А теперь иди, грейся, - после паузы добавила она, - а я буду здесь ждать, и согрею еще чай.
- Хорошо, спасибо.
Анатолий взял вещи и вышел. А Маша снова прислушалась. И снова услышала этот сдавленный крик, или стон. Она очень медленно, стараясь не производить шума, пошла вдоль стены. Звук не повторялся, но девушка продолжала двигаться и прислушиваться. И вот снова. На этот раз звук шел откуда-то совсем рядом. "Сергей!" - промелькнула мысль в ее голове, и внутри все словно ухнуло в бездонную пропасть. Она сделала еще несколько шагов и прислонилась ухом к стене. Тишина. Тогда она постучала, и в ответ раздался стон. "Сережа", - прошептала она, и слезы побежали из глаз. Она выдохнула, и быстро смахнула слезинки. Еще мгновение и ее глаза были сухими, сейчас не время для слабости. Она наполнила чайник, подбросила дров в камин и присела в кресло. Через минуту в комнату вошел Анатолий. Он обогнул стоящие кресла, провел рукой по Машиной спине и сел рядом.